Гарсиа Маркес

На семейном совете обсуждали вопрос, что делать с этакой уймой денег. Вложить в акции? Накупить бриллиантов на чёрный день? Мерседес предложила хоть частично отдать долг Альваро. Маркес сказал, что деньги друг не возьмёт, лучше купить ему модных рубашек. Он предлагал совершить кругосветное путешествие, о котором мечтал ещё дед-полковник: Азорские острова, Марокко, мыс Доброй Надежды, Кения, Индия, Гонконг, Япония, Новая Зеландия… И тут Мерседес призналась, что беременна, и не хотела бы рожать посреди океана. Муж возликовал, пообещал, что рожать она будет в лучшей клинике и они снимут виллу. Мерседес напомнила о его давней мечте — машине, Габриель сказал, что «в честь родного священного крокодильчика» купит «мерседес».

Но ни на виллу, ни на «мерседес» трёх тысяч долларов, увы, не хватило.

Двадцатого марта 1962 года Маркес пишет издателю Агирре в Медельин: «Здесь, в Мексике, разумеется, большой продажи не будет, зато критика будет сногсшибательной. Мои друзья, которым всё время нужны свежие темы для газет и журналов, с нетерпением ожидают экземпляры „Полковника“, чтобы начать строчить. Я пока их сдерживаю, чтобы скоординировать критику и продажу книги, а это можно сделать только при наличии здесь необходимого количества экземпляров. Так что срочно высылай!»

Необходимое количество экземпляров было прислано, и критика действительно была организована Маркесом сногсшибательная — но книги не покупали. Мерседес, грустно улыбаясь, предложила самой встать на площади и разложить перед собой книжки — может, у беременной купят?..

В ночь с 16 на 17 (опять семёрка!) апреля 1962 года Мерседес родила второго сына, которого назвали Гонсало. (4 декабря 1961 года Маркес писал своему другу-хохмачу Альваро Сепеде в Барранкилью: «В мае ты должен приехать и крестить Алехандру, мы ждём её появления в конце апреля. Смотри не упусти свой шанс, потому что это наш последний ребёнок, которому ты можешь стать крёстным. Потом мы закрываем лавочку». Прагматик! Не в деда и отца, у которых вообще «лавочка не закрывалась».) Из денег, полученных от «Эссо», отдали долги, купили Мутису, который брать деньги отказался, полдюжины рубашек и почти такую же, как Маркес видел в СССР, пижаму. Сняли трёхкомнатную квартиру в зелёном районе Флорида, на улице Истаксиуатель, дом 88.

Двадцать седьмого апреля (семёрка!) произошло сразу два знаковых события: Маркес купил первый в жизни автомобиль — трёхлетний «Опель» и в университетском издательстве Веракруса тиражом две тысячи экземпляров вышел сборник рассказов «Похороны Великой Мамы».

Месяц Маркес пребывал в эйфории по поводу рождения второго сына, выхода книг, обладания машиной, которую с удовольствием осваивал, хотя движения на центральных площадях и улицах Мехико побаивался. Но летом стало ясно, что, несмотря на старания друзей — а положительные, хвалебные и восторженные статьи, рецензии, отзывы публиковались в Мексике, Колумбии, Перу, Венесуэле, Аргентине, — книги не покупали.

Мутис познакомил Маркеса с бизнесменом, продюсером Луисом Висенса, колумбийцем, живущим в Мексике и обладающим реальным весом в мире кино: Висенса владел агентством по найму актёров, учредил и издавал журнал «Новое кино», сам снимал фильмы и даже получал престижные премии. Всё лето Габриель приходил, как на работу, в офис Луиса Висенса, который пытался ему помочь, — что-нибудь из написанного земляком-колумбийцем пристроить в кино. Луис говорил, что считает Маркеса настоящим писателем, но «пруд пруди своих сценаристов и режиссёров, тысячи мечтают покорить мексиканский кинематографический олимп». Но у него, Висенса, есть друг, Карлос Фуэнтес, потомственный дипломат, много лет проживший в Европе, в других странах и вообще космополит, автор романа «Край безоблачной ясности», сейчас пишет фантастическую повесть «Аура» и большой роман. И уже имеет опыт и имя в кино. С ним в дуэте Габо, возможно, будет легче пробиться. Дал адрес.

Маркес написал Фуэнтесу, они заочно, по переписке, почувствовали взаимную симпатию. Позже, когда Фуэнтес приехал в Мехико, стали встречаться, обсуждать, что бы такое всё-таки (всё-таки — потому что начинался средний возраст, обоим было за тридцать, но ещё далеко до сорока) создать, чтобы покорить, а лучше перевернуть мир.

Благодаря Карлосу Фуэнтесу Маркес проник в дипломатическую тусовку, которая перемешивалась с заветной кинематографической: вокруг становилось всё больше богатых влиятельных мужчин и супермодных красивых женщин, не только мексиканок, но со всей Латинской Америки. Почти каждый вечер удавалось завязывать полезные знакомства. Надо отдать должное Мерседес, не устраивавшей сцен ревности, даже если Габриель возвращался под утро, и ни о чём не спрашивавшей.

На одной из party Фуэнтес познакомил Маркеса с Кармен Балсельс, темпераментной каталонкой, живущей «в самолёте между Старым и Новым Светом» и вызвавшейся быть литературным агентом в Испании и далее везде.

— У каждого уважающего себя писателя должен быть литературный агент! — наступательно уверяла Кармен, танцуя с Габриелем твист и перекрикивая магнитофон.