Гарсиа Маркес

Дед всегда был опрятен, брился дважды в день… Вообще у будущего великого писателя был необыкновенный дед. Этот вопрос — шаг через поколение, связь между дедами и внуками, порой гораздо более прочная и плодоносная, чем между отцами и детьми, — ещё не изучен ни наукой, ни литературой. Не написан роман «Деды и внуки». А между тем именно через поколение передаётся то, что принято называть талантом, а на детях талантливых людей, как считают некоторые, природа отдыхает.

Полковник Маркес был среднего роста, широкоплеч, крепок, энергичен и подвижен (несмотря на недюжинный живот), с седой, волнистой, густой до конца дней шевелюрой. У него были сильные волосатые руки, мощная загорелая шея боксёра и высокий лоб мыслителя, что подчёркивали очки в оригинальной золотой оправе собственного изготовления. Смотрел он сквозь стёкла очков одним глазом — второй потерял из-за глаукомы, хотя внук долгое время был уверен, что из-за того, будто дедушка однажды слишком долго смотрел на белого коня, которого хотел купить, а денег не было. Говорил полковник, внимательно выслушав собеседника, не спеша, веско, взвешивая и нагружая каждое слово и каждую фразу, пустот и случайностей в его красиво интонированной речи не было, сказанное попадало в цель. Человечество делится на тех, кто слушает, и тех, кого слушают, притом даруется это, как правило, от Бога, а даже самые усердные занятия риторикой мало что могут изменить. Дед писателя принадлежал, безусловно, к последним: он говорил так, что его слушали и не перебивали. Ещё ценили в нём щепетильность, собранность, организованность, верность слову и гражданскому долгу. Всецело ему доверяя, жители избрали его казначеем муниципалитета Аракатаки.

«Несмотря на жару, — вспоминал Гарсиа Маркес, — дед носил пиджак, притом тёмный, и галстук. По праздникам он облачался в костюм-тройку. Не новые, но начищенные до неимоверного блеска башмаки сияли на солнце. В жилетном кармашке у него всегда лежали золотые часы с массивной цепочкой, которые он время от времени извлекал, чтобы взглянуть, притом делал это с таким видом, будто собирался на важный приём, и только мне иногда позволял подержаться за цепочку». Дед знал толк в напитках и еде, ел много и с аппетитом, не ограничивая себя, и иногда сам готовил, проявляя врождённый и благоприобретённый дар кулинара с богатой фантазией и склонностью к экспериментам. Но больше всего грузный гурман-полковник любил женщин, притом всяких — разноцветных, разнокалиберных, от молоденьких до зрелых, хотя всегда отдавал всё же предпочтение особам детородного возраста. По официальным (сильно заниженным, по мнению писателя) данным, у деда было то ли девятнадцать, то ли двадцать два внебрачных ребёнка, притом старшие по возрасту сами годились младшим чуть ли не в деды. Его жена Транкилина, или Мина, как её называли, относилась к этому, повторим, философски, даже с юмором, и любила без разбора всех детей. Когда на Рождество или на Пасху в дом полковника съезжались многочисленные отпрыски и дым шёл коромыслом, Транкилина радовалась, будто все они были её родными детьми, и порой полушутя, полусерьёзно удивлялась: и как она сумела столько нарожать, притом нередко с перерывом всего в несколько недель? (Многочисленных незаконнорождённых детей полковника Буэндиа в романе «Сто лет одиночества» Урсула Игуаран также будет принимать как родных, и они будут чувствовать себя в доме полковника как дома.)

Но всё-таки главным отпрыском, если можно так выразиться, главной надеждой полковника Маркеса почему-то с самого рождения, с момента, когда в страшную жару появился на свет удушаемый пуповиной и чудом выжил, — стал большеглазый внук Габриель. С раннего детства у него была привычка быстро-быстро моргать, когда слушал, будто таким образом силился получше запомнить то, что говорят люди. (Обеспокоенная бабушка Транкилина и тётушки даже лечили мальчика от этого «недуга» настоями из горных трав и цветов.) Маленький Габито не просто слушал рассказы деда, но всем крохотным существом своим впитывал их, точно губка солёные йодистые волны Карибского моря, помнящие тысячи великих открытий, побед, кораблекрушений.

«Если хочешь стать настоящим мужчиной, богатым и знаменитым, не позволяй солнцу застать тебя в постели!» — рано утром будил внука дед.