Garum Regius

Кроме разноязычных солдат, которые набирались из рабского интернационала, в армии Спартака были и жёны, и дети бунтовщиков, которых нужно было всё время таскать за собой, чтобы враги не отомстили семьям либертарианцев.

Кроме рабов, в нашу армию приходили крестьяне и ремесленники из соседних деревень и городов.

Я, как самый грамотный из всех, не считая, конечно, самого Спартака и его жены, стал вести учёт не только личного состава, но и казны, и фуража, и нехитрого вооружения. Тогда за мной и закрепилось прозвище Писец, которое со временем стало моим когноменом.

Писание стилусом на воске мне в скорости наскучило.

В одном из богатых домов я нашёл папирус, взял перо фазана и выпросил бычьей крови у одного доброго фермера. С того дня я вёл свои записи кровью на папирусе. Спартаку такой стиль пришёлся по душе.

– С кровью у тебя проблем не будет – в нашем деле без неё никак! Да и папируса у богачей скопилось, наверняка, немало, – сказал он. – Говорят, что самые богатые ходят с ним в сортир! Зажрались, собаки!

04

Одним душным вечером Спартак решил собрать военный совет, чтобы спланировать дальнейшие действия повстанческой армии.

Меня тоже пригласили, потому что Спартак питал ко мне симпатию, и я пользовался его доверием.

Кроме меня, присутствовали ещё пара-тройка командиров, но их имён я не запомнил.

Ну и Корнелия, конечно, тоже сидела рядом со своим супругом. Её пурпурное платье отстирали и зашили – она выглядела как королева.

Всем налили вина, а перед нами плясали полуголые танцовщицы под музыку какого-то старичка со струнным, но незнакомым мне инструментом.

– Я собрал вас здесь, друзья мои, чтобы сообщить добрую весть – против нас выслана ещё одна армия, – сказал Спартак.

– А что же в ней доброго? – спросил Крикс.

– А то, что мы её уничтожим, и наша слава разлетится по миру! Будем считать это нашей рекламной кампанией! Я всё просчитал: мы сможем увеличить армию в два, а то и в три раза!

– Спартак, я тебя уважаю, но иногда ты меня удивляешь своей чрезмерной самоуверенностью, – сказал Крикс.

– Сейчас ты станешь таким же самоуверенным, как и я, дружище! Ты знаешь, кто у них главный?

– Кто?

– Публий Вариний!

– Тот самый?

– Он!

– Ха! Сенаторы совсем уже ополоумели! Ну, тогда – да! Тогда мы можем выпить за успех!

– Выпьем за победу! – сказала Корнелия.

Мы не стали откладывать это предложение красивой женщины в долгий ящик.

– Этот мудень уже разделил своё войско на две части! – сказал Спартак.

– Ох, Публий! Ох, Вариний! Я люблю этого парня! – кричал Крикс.

Потом он пустился в танец с полуголыми женщинами и с другими командирами.

Было видно, что и Спартак хотел присоединится к своим соратникам, но супруга взяла его под руку и не отпускала.

Я подсел к борцу за свободу и справедливость.

– Что, Марцеллус, не нравятся танцы? – спросил меня Спартак.

– Я плохой танцор, – ответил я.

– Ничего, разгоним всю эту сенатскую шушару – танцевать научимся! Станем лучшими танцорами на полуострове!

– Отличная идея, Спартак! – сказал я.

– Ты лучше не о танцах думай, а о том, что будешь делать, когда расправишься с Варинием, – сказала Корнелия. – Сенаторы не оставят тебя в покое! Они, наверняка, найдут того, кто будет умнее Вариния. Красса, например.

– А что сейчас об этом думать? Пойдём на Рим! Промедление – подобно смерти! И ни Вариний, ни твой Красс нас не остановит!

– Красс кое-чего стоит. Этот мужичонка – с яйцами, – сказала Корнелия.

– Что ты, женщина, можешь знать о войне и о яйцах? Доверься нам с Криксом! Уж мы-то, наверно, лучше в этом разбираемся!

– Вы уже разобрались… с Криксом. Мы из-за вас почти месяц сидели на сухарях, а потом нас загнали на Везувий, как баранов. И если бы не я, то всех бы под нож пустили!

– А как вы незаметно спустились с горы? – спросил я.

– А Корнелия подкупила дозорных – отдала им фамильный перстень. А те закрыли на нас глаза, – сказал Спартак.

– Этот перстень подарил мне мой дед, а ему – его бабка. А она была…

– Да знаю я, кем она была! Ну, и что с того? Скоро я подарю тебе Рим со всеми перстнями и канделябрами!

– Попробуй только не подари!

Надо сказать, Корнелия не могла не нравиться – в ней было что-то такое, что притягивало сильнее фазанов с соусом. Я имею в виду не только её изумительную внешность и редкую ухоженность, её упругие ягодицы и спелые груди – одна краше другой, но и волевой подбородок, конечно же.

После танцев совет решил бить отряды Вариния по одному, а для этого использовать конницу.

Спартак приказал собрать в Геркулануме всех лошадей, каких смогли найти в окрестных деревнях, а самых способных и умелых людей, в основном германцев, военачальник посадил в сёдла. Набралась пара сотен суровых всадников – они-то и должны были стать ударной силой либертарианского войска.

Меня вооружили гладиусом, плетёным щитом и доспехами, которые до меня носил какой-то римский центурион. Они были тяжёлыми, но я не стал отказываться от щедрого подарка.

В мои обязанности, как военного дудя, входила подача сигналов к наступлению и манёврам. Я чувствовал свою ответственность и неделю репетировал.