Гарун и Море Историй

Отряд из тринадцати чупвала взял в кольцо Удода Ноо, наведя на Гаруна и Еслия грозного вида оружие.

Глаза у всех чупвала были одинаковые: зрачки белые, радужка серая, а белки черные — так же, как у Мудры. Но эти чупвала, в отличие от Мудры, оказались тощими, жалкими, скользкими типами в черных плащах с капюшонами, на которых красовалась эмблема личной гвардии Хаттам-Шуда — Знак Рта-На-Замке. «Они похожи на конторских клерков в маскарадных костюмах, — подумал Гарун. — Впрочем, не надо их недооценивать, они по-настоящему опасны».

Столпившиеся вокруг Удода Ноо чупвала с любопытством уставились на Гаруна, и это было неприятно. Все они сидели верхом на больших темных морских коньках, которые, казалось, были не меньше озадачены присутствием мальчика-землянина, чем всадники.

— Эти темные лошадки — для справки — тоже машины, — пояснил Удод Ноо. — Но на темных лошадок, как известно, лучше не ставить, и доверять им нельзя.

Гарун не слушал.

Он понял, что темная стена, показавшаяся ему сперва началом Вечного Мрака, на самом деле никаким мраком не была. А был это корабль-колосс — просторное, похожее на ковчег судно, бросившее якорь в прогалине. «Вот куда нас сейчас поведут, — подумал он, и сердце у него упало. — Это, наверное, флагман Культмастера Хаттам-Шуда». Он открыл было рот, чтобы поделиться своими соображениями с Еслием, но почувствовал, что от страха у него пересохло в горле, и единственное, что он смог, это прокаркать, показывая на темный корабль:

— Кар… Кар… Кар…

С бортов Корабля Мрака свисали трапы с перилами. К одному такому трапу их и доставили чупвала; тут Гарун и Еслий расстались с Удодом Ноо и начали подниматься на палубу. Карабкаясь по трапу, Гарун услышал жалобные крики, а оглянувшись, увидел, как Удод протестовал, не раскрывая клюва.

— Но-но-но это не трогайте — это же мой мозг! Двое чупвала в плащах, усевшись на спину Удода Ноо, отвинтили с его головы макушку и извлекли тускло блеснувшую металлическую коробочку, сопровождая все это отрывистым, но очень довольным шипением. После чего они просто бросили Удода Ноо, и он болтался на волнах, отключенный от питания, лишенный клеток памяти и командного модуля. Он был похож на сломанную игрушку.

«Дорогой мой Удод, — подумал Гарун, — мне так жаль, что я дразнил тебя, говорил тебе, что ты всего лишь машина! Ты самая лучшая и самая храбрая машина на свете, и я обязательно верну тебе твой мозг, вот увидишь!» Но в глубине души он понимал, что это пустое обещание, ведь он сам оказался в беде.

Они уже поднялись довольно высоко по трапу, когда шедший позади него Еслий вдруг споткнулся и схватил его за руку. Почувствовав, что Джинн Воды вложил ему в руку какой-то маленький и твердый предмет, Гарун сжал его в кулаке.

— Пустячок на случай крайней нужды. От щедрот Дома П2СДО, — шепнул Еслий. — Может, у тебя будет шанс этим воспользоваться.

И впереди, и сзади были чупвала.

— Что это? — спросил Гарун как можно тише.

— Если откусить кончик, — прошептал Еслий, — то эта штука даст тебе целых две минуты яркого-преяркого света. Она так и называется — Капсула Света. Спрячь под языком.

— А как же ты? — шепотом возразил Гарун. — У тебя самого есть такая? — Еслий не ответил, и Гарун понял, что Джинн Воды отдал ему единственное имевшееся у него средство защиты. — Я не могу это взять, это нечестно, — прошептал он, но тут один из чупвала так свирепо на него шикнул, что Гарун решил помолчать. Они поднимались все выше и выше, гадая о том, что готовит им Культмастер.

Когда они поравнялись с иллюминаторами, Гарун изумленно ахнул — оттуда лился мрак — в точности так же, как из окон вечером льется свет. Люди изобрели искусственный свет, а чупвала — искусственный мрак! А внутри Корабля Мрака, сообразил Гарун, наверное, есть особые осветительные приборы — только здесь они, пожалуй, должны называться «омрачительными», — они и производят этот странный сумрак, который позволяет устроенным наоборот глазам чупвала видеть (хотя Гарун не увидел бы ни зги в проливаемой этими лампами тьме). «Мрак, который можно включить и выключить, — поразился он. — Ничего себе».

Наконец они оказались на палубе.

Только тут Гарун понял, каким громадным был корабль. Слабо освещенная палуба казалась беспредельной. Нельзя было разглядеть ни кормы, ни носа.

— Не меньше мили, наверное, в длину, — воскликнул Гарун. — А если в длину миля, то в ширину, должно быть, как минимум полмили.

— Да, сверхгромадный, суперколоссальный, большой, — угрюмо согласился Еслий.