Гаруня (СИ)

-Всё правильно, она могла остановить волну. И нет причин сомневаться в её словах. Если кто мог из всех гарнизонных магов стать препятствием для тварей, то только она. И Коредо не отрицает, что у них в крепости нет строгой дисциплины, так как люди служат там уже десятилетиями, и работа их уже отлажена так, что подгонять никого не надо.

-Так что же вас смущает полковник? Вполне реальная ситуация, живут себе в отдалении, расслабились и получили сполна. А ваш товарищ боится теперь, что его бывшие сослуживцы погибнув, оставили свои семьи без помощи? При таком раскладе им ведь не будет никакой компенсации?

-Если докажут, что погибли они по своей вине и недосмотру, то конечно, дети погибших ничего не получат из казны.

Алеш нахмурился. Ситуация обрисовывалась некрасивая, но если девушка права, то спускать подобное нельзя.

-Фима, может лэра Анна Лерон получит свои награды за единоличный подвиг и не будет строчить жалобы на ушедших? - влезла гаргулья с совсем другим видением ситуации. - Неужели некому с ней договориться? В конце концов, не в её интересах начинать свою карьеру с того, чтобы лишать посмертного пособия семей.

-Гаруня, Алеш, - поднял свой тяжелый взгляд на молодёжь полковник, - мой товарищ очень порядочный человек и ответственный. Он уверен, что всех его ребят оговорила Анна. Он не знает зачем, но он знает их, и поклялся, что оставил крепость в полном порядке. Я хочу, чтобы вы съездили туда и сами всё узнали на месте. Мне нужно знать правду.

Назначение и разговор с полковником вызвал у Алеша неприятное послевкусие. Он мечтал крошить вражьих тварей, защищать людей, а после, не сомневался, что как отец возглавит одну из крепостей. Ему нравилось жить в "больших муравейниках". В детстве у него было много друзей, они лазали повсюду, скучно не было. Хотелось вернуться в то время, в те ощущения большой семьи, только теперь уже в качестве защитника и руководителя, но...

Совсем недавно он обнаружил у себя новый интерес. Все лэр-вы в академии мечтали одинаково о своём будущем, но в расследованиях он вдруг почуял другой вкус жизни. Здесь всё было сложнее и интереснее, захватывающе и сложнее. И главное, тоже можно было считать себя защитником.

Можно спасать сотни, тысячи абстрактных людей, а можно спасти одного человека и видеть в глазах его благодарность. Пока что это правда только свинья и энт, но разве не оживилась с их приходом его жизнь? Или грустное дело о гибели лэр-ча? Сколько людей было запачкано подозрениями, разве не стало всем легче от того, что скрытое стало явным?

Алеш старался подумать обо всём. Он уже понимал, что дела бывают разными.

Вот и предстоящее дознание представлялось мутным и заранее было неприятным. Любой итог означал, что придётся запятнать честь воинов. Либо это будут погибшие, либо оставшаяся в живых девушка.

Наверняка она выдающаяся особа, раз её назначили на пост командующего. Ей могли завидовать, строить козни, игнорировать её указы. Устроить проверку на крепость молодого командующего, обычная практика "старичков". По всему выходило, что девчонка не виновата, но на неё сейчас давят, чтобы не чернила павших, а правда юным сердцам всегда дороже. "Ну что ж, придётся ей помочь", решил Алеш.

Гаргулья, если бы взялась размышлять, то совсем не была бы столь однозначна. Она бы покрутила ситуацию и так, и эдак. Заявила бы, что с одной стороны..., а с другой.... Но всё дело было в том, что она только делала вид, что слушает. Сама же госпожа Ферокс витала в облаках и уловила только, что предстоит ехать в крепость. Далее мысли её оперативно отследили маршрут и у неё уже был составлен план, где она проездом будет давать концерты. Музы благоволили ей и мелодии с песнями роились в голове, торопя хозяйку записать их на бумагу, так как доверия памяти не было.

Хавронья и Шарик тоже ничего не думали по поводу предстоящего дела. Обоих волновали условия путешествия, а в возможности выполнения своих обязанностей ни тот, ни другой не сомневались. Всё что надо они вынюхают, подслушают, а думать не их дело. Так бы и завалили предстоящее расследование неопытные сотрудники, если бы не новая влюбленность Алеша.

Его внимание привлекла милая лэра, не такая красивая как Оливия, не изысканная как Есень, но по-своему привлекательная. Этакая маленькая, строгая мышка с большими глазищами. Гаргулья как раз навещала Зевуса, всё-таки чтобы не думал о себе этот бычара, она отчасти, как и Алеш его хозяйка. Ласково постучав ладонью ему по морде, поинтересовалась хорошо ли его кормят. Получила в ответ взгляд полный презрения, как будто он тут делом занят, а она, сошка мелкая, только и знает, как его отвлекать. Пришлось ей делать вид, перед служками хищзала, что он всегда такой бука и чмокнув в нос зазнайку, виляя бёдрами уйти. Вот по дороге-то она и стала свидетельницей ещё одного разочарования Алеша. Начала разговора она не застала, но по-видимому было что-то вроде: "Дорогуша, я теперь следователь. Ты рада?" Зато ответ девушки гаргулья расслышала хорошо.