Гас

Нетерпюха делает глубокий вдох и смотрит на меня – на Пакса и обратно. Она хочет ее. Очень. Она начинает пожевывать нижнюю губу, обдумывая свое решение.

– Я не знаю, что делать. У меня только восемь тысяч, на все, включая сборы и налоги. Не уверена, что стоит начинать переговоры.

Я снова пожимаю плечами.

– Не знаю, что и сказать тебе. Я купил свой пикап в шестнадцать лет у парня на пляже за две штуки и несколько уроков по серфингу. Но думаю, если ты попробуешь испытать удачу и расскажешь Доновану все, как есть, то он ответит либо «да», либо «нет». И ты поедешь домой либо на машине, либо нет.

Нетерпюха кивает головой. И, даже не мигая, усиленно размышляет над моими словами.

– Я очень хочу ее.

Я улыбаюсь, потому что то, как она это говорит, выглядит невероятно мило. Мило, но очень убедительно.

– Я знаю.

– Ну что ж, сделаем это. – Она поворачивается и машет через стекло Доновану.

Нетерпюха излагает свое предложение, как самая настоящая предпринимательница.

Продавец уходит посовещаться с менеджером, но я подозреваю, что он просто побежал в туалет. Парень возвращается с бумажкой, на которой нацарапаны какие–то цифры. Эта процедура кажется знакомой – то же самое было и вчера.

Они принимают ее предложение.

Она на седьмом небе от счастья.

Мы все направляемся в бухгалтерию, как делал вчера и я. Нетерпюха подписывает бумаги.

Когда с этим покончено ей вручают ключи, и она сжимает их так, как будто они представляют собой нечто священное. Всю дорогу до парковки Нетерпюха, не отрываясь смотрит на них. Мы подходим к машине, она, поднимает на меня взгляд и улыбается. Я бы все отдал, чтобы остановить время и любоваться выражением ее лица.

В нем отражается куча всего: уверенность, удовлетворение, гордость и абсолютная радость. Нетерпюха открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого просто крепко обнимает меня. Это ее спасибо. Миллион и одно спасибо.

Она не имеет понятия, что ее машина на самом деле стоит пятнадцать тысяч долларов. И то, что я оплатил половину вчера.

И никогда об этом не узнает.

Я заработал кучу денег на первом альбоме, и большая их часть так и лежит на моем счету. Мне многого не надо; предпочитаю делиться ими с людьми, которые мне не безразличны.

Прямо сейчас Нетерпюха ужасно счастлива и горда собой. Она отлично провела переговоры, даже если все было и подстроено. И не смущалась, сконцентрировавшись на задаче. Думаю, что ее постоянно беспокоит собственная внешность. Иногда эти переживания стоят на первом плане, а иногда на последнем. Но сегодня их не было. Она не пряталась. И это было восхитительно.

– Чур я на переднем сиденье, – выкрикивает Пакс.

Я засовываю руку в карман, достаю ключи и бросаю ему.

Он ловит и вопросительно смотрит на них.

Я еду на переднем сиденье, а ты за рулем, чувак, – отвечаю ему я.

Скаут качает головой.

– Ты никогда не ездил с ним, Густов. Он не поедет за рулем моей машины.

Я улыбаюсь и подначиваю ее.

– Ты такая жадина–говядина. Серьезно, ну не может же он быть настолько плох?

Нетерпюха не обижается на мои слова, но теперь уже не качает головой, а кивает.

– Может.

– Ничего, что я тут. И слышу вас, – тыча в себя пальцем, восклицает Пакс. Это напоминание, что если она не обижена, то он – «да».

– Ну что ж, чувак, тогда постарайся не убить меня. Или не угробить машину.

С этими словами я показываю на автомобиль, припаркованный рядом с приобретением Нетерпюхи. Ему пятнадцать лет, и он проехал чертову кучу миль, но все еще в хорошем состоянии. Теперь он принадлежит Паксу. Я купил его вчера.

– Он твой. Назовем это подарком на день рождения, которое будет завтра.

Пакс выглядит ошеломленным.

Нетерпюха тоже ошеломлена.

Эти мгновения бесценны.

Мне нравится делать людям приятные вещи. И это не обязательно должен быть широкий жест, потому что, давайте посмотрим правде в глаза, машина – все-таки немного слишком. Просто что-то милое. Это напоминает о том, что мы все являемся участниками игры под названием жизнь. Все возвращается на круги своя… ты даешь… ты получаешь.

Я дал.

А теперь, глядя на них, получаю обратно в десять раз больше – их радость и счастье.

Наступает черед Пакса обнимать меня.

А потом Нетерпюха сжимает в объятиях нас обоих.

Мы стоим и практически поем гребаную «Кумбайя [17]».

Я сажусь рядом с Паксом, пристегиваюсь и мы едем домой.

Скаут была абсолютно права. Паксу не помешает подучиться сигналить, перестраиваться, останавливаться, да и просто вести машину по прямой. Я не религиозен, но за время поездки помолился раз двадцать.

Когда Пакс заходит в дом, мы с Нетерпюхой остаемся на улице.

– Ты права. Он ужасен. У него вообще нет представления о дистанции. Чувак сидит на хвосте у впереди едущей машины так, как будто она его буксирует. Я, наверное, стер на хрен, воображаемую педаль тормоза на пассажирском сиденье.

– Я же говорила, – ухмыляется она.

– Нужно пожевать жвачку. У меня расшатаны нервы.

Среда, 20 декабря (Скаут)

– Они даже не позвонили, Скаут. Сегодня мой день рождения, а они не смогли взять в руки чертову трубку. – В его голосе слышится такая досада, как будто он дрейфует в море разочарования.