Гашиш. Рассказ туркестанца

Annotation

В стихотворной форме автор описывает, как герой рассказа зашел в кофейню, покурил гашиша и что с ним потом произошло.

Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов

notes

1

2

Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов

Гашиш. Рассказ туркестанца (В стихах)

Дозволено цензурою. С.-Петербург, 22 мая 1875 г.

Посвящается Владимиру Васильевичу СТАСОВУ

Ты видишь, лик мой тощ и бледен;

Я нищ и стар; я скорбью съеден.

Я был и молод, и богат —

Я расточил свое богатство;

Промчалась юность; много крат

Врагов изведал я злорадство

И лживую печаль друзей:

То казнь была моей гордыне.

Уж мне не жаль минувших дней!

С судьбою примирившись ныне,

Я в поте дряхлого лица

Тружусь и жизни жду конца;

Но памятен мне день ужасный,

Когда, презренный и несчастный,

Один, без крова, в поздний час,

Я очутился в первый раз.

Уж тенью Самарканд покрылся,

Народ с базара расходился,

Дервиша смолк унылый крик,

Закрылся торг, кончались споры…

Дородный сарт, седой старик,

С усильем надвигал запоры

На двери лавочки; огонь

Блеснул в потемках; чей-то конь,

Понуря голову, лениво

Брел без хозяина домой.

Все утихало, лишь порой

По сонной улице пугливо

Перебежать из дома в дом

Спешила женщина; потом,

Как мышь, в тени двора скрывалась —

И вновь молчанье водворялось.

Счастливый час для богачей!

Их ждут объятья жен стыдливых

Иль пир в кругу друзей шумливых,

При пляске молодых

батчей.

Уж за стеной раздались клики,

И музыки веселый звук,

И пляски быстрой топот… Вдруг

Смятенье, рев несется дикий:

Батча лукавый угодил,

Восторг собранье охватил;

Бегут, и мечутся, и стонут….

Но вот опять все звуки тонут

В ночном молчании…

Луна

Из-за садов свой лик являла

И город сонный освещала.

В ту ночь казалась мне она

Бледна и зла. Людьми забытый,

И к стене прижавшися, немой,

С поникшей долу головой

Стоял я; злобой ядовитой

Томилася больная грудь, —

Мне было негде отдохнуть!

И о судьбе своей жестокой

В тиши я плакал одинокий;

Но нищему внимал Алла;

К нему печаль моя дошла:

Он помощь мне послал нежданно.

Вдруг, вижу я, — передо мной

Старик с дрожащей головой

Стоит; таинственно и странно

Мерцает беспокойный взгляд

Очей, луною озаренных;

В устах, усмешкой искривленных,

Зубов темнеет черный ряд…

И звуки вкрадчивого слова

Я слышу в тишине ночной:

- О чем ты плачешь? — Я без крова.

- Кто ты? — Наказанный судьбой,

За то, что… — Удержись! Причину

Мне знать не нужно; проходя,

В ночи твой плач услышал я

И захотел твою кручину

Советом мудрым облегчить.

- Отстань старик! Твое участье

Не нужно мне; мое несчастье

Никто не может исцелить!

- Смири порыв гордыни ложной.

Вот кошелек; мой дар ничтожный

Прими и слушай: средство есть

В печалях ведать наслажденье

И, позабыв судьбы гоненье,

С отрадой бремя жизни несть.

Ты плачешь; но в земной юдоли

Унынья, нищеты, забот

Алла спасенье подает

Рабам его священной воли.

Алла могуч! Гашиша дым

Для счастья нищих создан им!

Скорей же, горем отягченный,

Иди в приют уединенный,

Струю волшебную вдыхай, —

И тяжесть скорби безъисходной

С души спадет, и, вновь свободный,

Ты на земле познаешь рай.

Сказал и быстро удалился,

Оставив дар в руке моей…

В кофейне огонек светился, —

Шатаяся, побрел я к ней.

Вошел… Средь дымного тумана

Сидели люди вкруг кальяна.

Кто сам с собой вел разговор,

Кто, на огонь уставив взор,

В торжественном оцепененьи,

Казалось, созерцал виденье;

Кто, мирно голову склонив

На грудь, в дремоту погружался,

Кто пеньем сладким упивался…

Я сел угрюм и молчалив,

Чубук схватил рукою жадной,

Вдохнул гашиша дым отрадный

И дожидаться стал. Порой,

Объят неведомой мечтой,

Кофейни гость в восторге диком

Вставал и хохотом, и криком

Вертеп убогий оглашал;

Тогда хозяин прибегал,

Чтобы унять безумца бранью;

Но, предан чудному мечтанью,

Окрест не видя ничего,

Счастливец презирал его

Ничтожный гнев и в пляс пускался.

Но вдруг почудилося мне,

Что сам, как будто в странном сне,

Я громким смехом заливался.

Да где же горе? — Горя нет!

О чем я плакал так недавно?

На что сердился своенравно?

Мне счастье нежный шлет привет!

Я все забыл… я в упоеньи…

То было райское мгновенье!

Я понял, что гашиша дым

Уж духом властвовал моим.

Быть может, житель стран холодных,

Суровых, темных и бесплодных,

Не ведал ты в снегах своих

О чудных таинствах Востока?

Я расскажу тебе о них

Во славу Бога и Пророка.

Внемли ж словам моим, пришлец,

И верь правдивому рассказу!

За слово лжи пускай Творец

Пошлет на плоть мою заразу,

Пусть иссушит источник вод

Мне на пути в степях горючих

И облаком песков летучих

Мой труп истлевший занесет!

Забыв житейские тревоги,

Унылых мыслей не тая,

На войлоке, поджавши ноги,

Сижу я, весел, как дитя!

Куда ни обращаю взоры,

Повсюду дивные узоры

И разноцветные ковры.

Роскошной Персии дары;

Шелками шитые халаты,

В сияньи золота чалмы,

За миг — и бледны, и темны,

Теперь — прекрасны и богаты, —

Пестреют ярко предо мной

Игривой, радужной красой!

А люди, люди! Не похожи

Они вдруг стали на людей:

Забавный вид! Какие рожи!

То сонм невиданных зверей!

Один ветвистыми рогами

Товарища бодает в бок;

Другой, с руками и ногами

В ковровый спрятавшись мешок,

Клубочком по полу катится;