Гаситель

Гарат пожала плечами.

— Нам нужно работать с местными людьми, и чем на более высокий уровень дотянемся, тем лучше.

— Понимаю, — согласился Айнар, и немного нахмурился, словно вступил в темноту: шахта или насквозь промокший корабль, его бьют тяжелой палкой с обивкой из древесины-«бочки», чтобы не сломать кости, не порвать кожу, а синяки — да заживут, тьманники с ними.

«Тьманники».

«Билли, что это такое?»

Страх и боль. Айнар передернул плечами, как будто стряхивая внезапный холод. Гарат снова его опередила, и он двинулся следом.

Тяжелую кованую дверь открыла тихая девушка — очень светлая, похожая на вылинявшую тряпку или на моль-альбиноса. Айнар заподозрил: рабыня с Кьенингарских островов, но для рабыни девушка была слишком хорошо одета, платье новое, вышитое сложным узором. И все-таки она не решалась даже поднять на посетителей взгляд блеклых рыбьих глаз:

— Добро пожаловать, господа, папенька уж заждались. Просили вас к нему вести как придете, уж извольте послушаться.

Она поклонилась.

Гарат оглядела ее с головы до ног, ничего не ответила. Она поднялась почти сразу наверх по каменной лестнице, Айнар бегло успел оглядеться, отметив богатое убранство: большой очаг-печь с целыми двумя Искрами, широкий стол, шкафы, повсюду развешаны съедобные травы, и даже ваза с цветами на подоконнике. Умывальник и тот висел на почетном месте: мол, вот, какие мы аккуратные и чистоплотные.

Второй этаж не уступал: коридор со свечами-мелкими Искрами, несколько закрытых деревянных комнат. На видном месте висела медвежья голова — медведи Глеоры больше напоминали поджарых медоедов, только размером с хорошего бурого. От злобно ощеренных клыков хотелось держаться подальше.

«Моль» скользнула мимо них настоящей бабочкой и с новым поклоном открыла дверь. Айнар успел увидеть кабинет с письменным столом, шкафом, кресло с сидящим в нем дородным типом, но этот «тип», едва заметив сопровождающего, прикрикнул:

— Пусть баба одна входит, помощничек обождет!

Пришлось остаться на пороге: Гарат быстро шикнула: «я скоро». «Моль» тоже замерла рядом с Айнаром, косила на него, как загнанный заяц и явно боялась хоть слово вымолвить.

— Внизу подождать можно? — спросил Айнар.

«Моль» с облегчением вздохнула:

— Да, господин. Папенька поговорить-то любят, а хозяйку вашу давно поджидали…

«Хозяйку?»

Айнар напрягся:

— Я свободный человек.

Снова рыбьи глаза, как будто селедка соленая из банки уставилась:

— Конечно, господин. Извольте вашу хозя… иначе называть?

— Никак не нужно.

И он, не дожидаясь разрешения, пошел обратно по лестнице. Невежливо, но настроение испортилось в нуль.

Айнар хотел выйти на улицу, его схватили за рукав. Обернувшись, увидел девушку.

— Простите папеньку, господин.

Стало неловко.

— Это ты… э-э вы извините. Как вас зовут?

— Зоэ Кейпер, господин.

— Айнар. Айнар Венегас, можно просто Айнар, и пожалуйста, не называй меня господином, хорошо?

«Моль» моргнула красноватыми веками с бесцветными ресницами.

— Как скажете, гос… Айнар.

Он скрежетнул зубами.

— Я тут посижу, хорошо?

— Конечно. Хотите воды? Иммарова отвара?

— Давай, — бросил Айнар, просто чтобы занять время и чем-то заполнить неизбежные паузы, которые растянутся на мили, если без чашки черного отвара. — Буду премного благодарен.

Он проследил, как она наклонилась над очагом и прикоснулась к кристаллу Искры.

— А знаешь, — Айнар подошел ближе. Зоэ вздрогнула, едва не выронила похожую на подсвеченный изнутри кварц безделушку. — Я могу тебя научить разводить огонь без вот этой штуки.

— Господин… Айнар изволит шутить, — Зоэ закрыла своим маленьким худощавым телом очаг.

— Не-а.

Он достал огниво и кремень.

— Тут, правда, понадобится солома… о, вон есть сухая трава. Невидаль. Сколько стоит пучок соломы, Зоэ?

Айнар положил хрупкую желтую охапку прямо в очаг. Он отметил, что растопку использовали, несмотря на Искры, и едва не фыркнул: грош цена в базарный день такой магии, для которой еще условия создавай. Вот разжигать топку на мокром дубе посреди болота — это бы смысл имел. Да и то — керосин справится лучше…

— Смотри.

Он не знал, получится или нет. Айнар Венегас, раб, сын Джерайи Венегаса и Дакоти Ашор, никогда не пользовался такими штуковинами. Человек из другого мира, который осознал, что плохо помнит то, иное имя, — и отмахнулся, ну не сейчас же, — тоже. Газовые зажигалки лучше. Или индукционные плиты. Индезит думает о вас. Кремень с огнивом — нет.

Щелк.

Мелкие огоньки разлетелись, солома не взялась. Зоэ помялась:

— Господин Айнар, — она словно бы нашла компромисс между пожеланиями и воспитанием своего деспотичного «папеньки». — Позвольте…

— Да я сейчас!

Он раздраженно зашипел.

Второй раз огонь взялся так послушно и ярко, словно всю жизнь только об этом и мечтал: выйти на сцену, рожденным из обычного камня и железа, никакой магии, никаких дешевых чудес, уцелевших со времен четвертичного кайнозоя.

Зоэ молчала. Айнару хотелось потрясти ее за руку: ну? Тебе понравилось? Что скажешь?

Она молчала, в прозрачных глазах отражалось пламя. Зрачки расширились и поглотили радужку.

— Это… так…

— Попробуй сама.