Гаситель

Странное ощущение: он помнил свое прошлое. Одновременно Ленку и последнее перед «короной» место работы — хорошее, кстати, не «Газпром», но платили выше среднего чека, еще и поэтому не хотелось менять потом шило на мыло, переходить к какому-то дешевому дерьму. Помнил свою квартиру и родителей, вчерашнее пиво и Люську из шестого «бэ», которую поцеловал впервые в щечку, а потом оказалось, что она целовалась на спор и ее противная крыска-подружка Настя хихикала, свешиваясь с облупленной школьной лестницы. И он же помнил побои надсмотрщика, отупляющий труд сначала в шахте, потом на корабле — путь лежал в Воосу, еще до того, как Глеора объявила войну заморскому соседу. Море называлось Кривым, а корабли напоминали скорее утлые лодчонки, скорлупа грецкого ореха лучше плавает. Все дело в Искрах — Искра Движения, Искра Защиты, еще полдюжины всяких, с ними даже дырявый башмак линкором станет. Айнар Венегас слова «линкор» не знал, а он…

«Выдыхай».

Он снял и вновь нацепил на нос очки. Снова добрался до ручья, зачерпнул воды и умылся, вгляделся — лицо похоже на прежнее, в голове звенит, но два сливается в одно.

«А кто я тут буду?»

«Айнар Венегас — или все же Рави Иванов?»

«Угу, а еще можно задуматься о бабочках, снах или мудрецах».

Проще всего оказалось воспринимать происходящее вроде компьютерной игры. Он здесь, у него персонаж с легендой. «Просыпайся, соня, тебя даже вчерашний шторм не разбудил» и все такое; когда-то Рави патриотично выбирал редгардов.

«Или», — он подумал об этом не сразу, потому что прожил всю жизнь в России, о культуре своей матери больше читал, чем действительно впитывал ее с метафорическим молоком, — «Я аватар, у меня одно лицо или несколько, но все они одно, и все имена принадлежат мне, все аспекты — это я».

«Ищи женщину по имени Гарат Ашшала».

В саквояже он нашел одежду, похожую на ту, которую знал Рави.

«Давай договоримся, аватар. Давай ты будешь все же Айнаром Венегасом, ну или придумай какое-то другое имя, раз уж ты беглый раб».

— Разговаривать с собой — признак безумия.

Белка хихикнула с дерева. Только потом он осознал, что это вовсе не та белка. Новая мелкая и непримечательная, серовато-бурая шерсть, из всех интересов — те золотистые орехи на ветви.

Айнар так Айнар.

Лес опасен. В нем водятся странные твари, мотыльки-хищники — не самое худшее. Слишком много соли в почве, причем, большая часть этих солей ядовита, от треххлористого фосфора до солей фосфоновых кислот. Местные травы, деревья, мхи, лишайники, а за ними насекомые и млекопитающие приспособились. Им помогают дикие Искры.

Искры — это магия.

«Какая еще…»

Но Айнар Венегас знал о магии — по крайней мере, не меньше, чем многие. Рабам не доверяли Искр, поэтому он видел шедевры Светочей только на расстоянии. Искры лечат и орошают почву вместо воды, заставляют плыть лодки, по сравнению с которым бумажный кораблик первоклассника — шедевр судостроения. Людям не нужно ничего, кроме Искр. Светочи правят миром и берут за свои услуги справедливую цену.

Так было… всегда?

Как пересечь лес, наполненный дикими Искрами.

«Никак, ты умрешь».

— Гарат Ашшала.

Имя перекатывалось на языке, закругленное и мягкое. Белка Татьяна подсказала: наверное, эта Гарат Ашшала живет в лесу?

Так почему бы просто не идти, пока не найдешь ее?

Башмаки из плотной кожи ступали по дернистому настилу. Почва казалась болотистой, вода проступала иногда ржаво-красная, иногда темно-синяя, как вылившиеся из шариковой ручки чернила. Саквояж тянул руку.

Айнар остановился и открыл его.

Инструмент для нанесения резьбы. Молоток, пила. Несколько отверток, мотки проволоки. Колбы с реагентами. Даже толстая тетрадь с карандашом — надпись «Kooh-i-Noor» на миг вернула в магазин канцелярских товаров где-нибудь в паре кварталов от метро, напротив KFC, но, когда попытался написать первое, что пришло в голову, свое имя на форзаце тетради, появились незнакомые символы.

Да нет, знакомые. Раб их не знал прежде, а теперь понял. Это на глеорском.

«Рабочий журнал Айнара Венегаса».

— Гарат Ашшала.

Словно это могло помочь. «Дальше будет легче».

Наверняка, решил он, вдыхая пахнущий прелыми листьями и сыростью воздух. Уже хотелось есть и отдохнуть. Неплохо бы этой женщине найтись в ближайший час-полтора.

Сначала идти было приятно, невзирая на болотистую местность. Трава-дерн пружинила, как напольное покрытие в дорогом фитнес-клубе. Сплетенные ветви деревьев, темно-коричневые в оттенок красной охры и ярко-зеленая листва образовывала купол. Нити лиан добавляли ощущения каких-то декораций, сиджиая из фильмов, а то и вообще компьютерной графики в видеоигре.

Отравленные листья, лианы-пожиратели, деревья с корнями, похожими на кровеносные сосуды: глубокие артерии и вены, поверхностные капилляры, лес — огромная живая тварь. У нее нет сердца, но кровь качается исправно, питает симбиотических паразитов, все вместе фильтрует отраву — только поэтому почва плодородна, а вода не превратилась в плавиковую кислоту.