Гаситель

Распаренный, с красной от мочалки кожей, выбрался из душа уже с совсем другим настроением. Напиться больше не хотелось, а вот аппетит проснулся просто зверский. Так что оделся в чистое и потопал на кухню еду готовить, предварительно оценив бедственное состояние холодильника. Продукты есть, но очень уж их мало, обязательно нужно будет приличный запас на все случаи жизни сделать.

Пока готовилась еда, в первый раз в этом мире альбом с фотографиями открыл. Мать, отец, сестренка — я их практически не помню, слишком мал был когда они погибли. Но сейчас, перебирая фотографии, от их, более сдержанных — отца, и просто сияющих, счастливых улыбок матери и сестренки, и у самого на душе тепло становилось. Брат — этот всегда серьезный на фотографиях почему–то, очень редко попадались фотки где он улыбается. И это притом, что в жизни он вполне веселый, любит и пошутить, и посмеяться.

«Надеюсь у тебя там всё будет в порядке, брат! — смотрел на наше с ним совместное фото уже без боли в душе. Смирился наконец, что мы больше никогда не увидимся. — Главное, ты там и живой, а я уж постараюсь тут выжить…».

— Не помешаю?

Резко повернув голову на голос я… очень удивился. На пороге кухни стояла давешняя китаянка, и это притом, что дверь заходя в каземат я за собой на замок закрыл. Не в том я положении чтоб безрассудством заниматься, открытыми их на ночь оставлять, когда за столь короткий срок здесь уже недоброжелателей заимел. И вот итог моих предосторожностей, несмотря на все замки в гости ко мне всё же пришли, да еще…

— Прошу прощения, что я так беспардонно! — чуть виновато улыбнулась она. — Но звонка на входе у вас нет, а тарабанить в дверь… я не хотела привлекать внимания к нашей беседе.

— Проходите, присаживайтесь, — отмер я.

Как она сюда попала — вопрос не стоял, так как сразу Проф в своем призрачном состоянии вспомнился. Вот и она, наверное, такой же способностью обладает. А вот чем я эту знаменитость заинтересовал…

— Меня Чина зовут, — присев за стол, представилась она.

— Скаут! — представился в ответ, не сводя с нее взгляда.

— Ой–ли? — чуть наклонила она голову к плечу, продолжая слегка улыбаться. — Это же не твое имя.

И это уже был не вопрос, а утверждение.

— Ну, да! Родители меня по–другому назвали… — совсем не понимал я, что здесь происходит и что она от меня хочет. — Но как меня просветили, старые имена на Земле остаются, здесь же…

— Скаут — это не твое имя, — перебила она меня. — Извини! Но у тебя же не было крестного, сейчас вблизи я это ясно вижу, соответственно и имянаречения не было. Никто не представил тебя Стиксу, а это нехорошо, — не сводила она с меня взгляда, от которого у меня мурашки по всему телу промаршировали. Казалось, она не на меня, а внутрь меня смотрит. — Мошух–нанрен!

— Что, простите? — от нереальности происходящего у меня в голове шарики за ролики заехали, совсем перестал что–либо понимать.

— Мошух–нанрен, — повторила, и не скажешь что китаянка, так широко глаза у нее в данный момент раскрылись, — это твое имя.

— Мошух–на…

Так и хотелось выругаться, но пересилил себя. Да и толку ругаться, Чина в данный момент никого кроме себя не слышала, продолжала заворожено, широко открытыми глазами внутрь меня смотреть. И я уже кажется понял, кто меня посетил и почему ее так встречали.

— У тебя очень редкий дар… и очень страшный, — быстро отвела она глаза в сторону, как будто действительно испугавшись чего–то только ей видимого.

— Что страшный — верю… — Еще бы мне не верить, сам ведь наблюдал ужас на лицах отдельных несознательных личностей после знакомства с гасныком. — Но редкий — вряд ли. Раз вы его слету опознали, да и не только вы. Вы знахарка?

Задал вопрос и замер, боясь услышать отрицательный ответ. Ведь если я не ошибаюсь, то сейчас все мои проблемы разом решатся. Еще от Профа, при первой с ним встрече, про людей с таким даром слышал: он тогда и говорил, что раз дар мой еще не проклюнулся, то ему помощь знахаря нужна. Мол знахарь дар и пробудит, и научит меня им пользоваться. И вот…

— Да, я знахарка, — подтвердила она мои подозрения. Помассировав глаза, Чина снова посмотрела на меня, только уже обычным взглядом, и кивнув в сторону газовой печи, произнесла: — У тебя горит что–то.

— Черт! — и сам почувствовал, что ужин мой того, уже не ужин.

Вскочил, чуть стол при этом не перевернув, потушил огонь под кастрюлькой и отодвинул в сторону бывшее овощное рагу. Сам может быть и рискнул бы всё это съесть, но… У меня в гостях знахарка! Губы так же, как и у всех тех, у лифта ее встречающих, непроизвольно в улыбке растянулись.

— Сейчас! Минутку!

Наблюдая за моими метаниями с легкой улыбкой на лице, Чина чуть ли не обреченно вздохнула и головой покачала.

— Успокойся, Мошух–нанрен, — произнеся мое новое имя с каким–то непонятным подтекстом, она еще более широко улыбнулась. — Не надо ничего на стол готовить. Лучше расскажи, что ты имел в виду когда говорил, что не только я твой дар опознала?