Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора

Днем или в ясную лунную ночь вы бы увидели с плоской вершины холма, как с двух сторон движутся по тропе навстречу друг другу две группы: Гаспар с мальчиками и пешая – Насена с освобожденными: прислужником Шеботы и дочкой Гальбергера. Девушки шли впереди, мужчина отставал шагов на тридцать. Насена вела белокурую девушку за руку. Тех и других разделяла полумиля. Еще несколько минут – и они встретятся! Уже возможно было окликнуть друг друга, но они двигались безмолвно, боясь выдать свое присутствие врагам.

Индеянка шепотом ободряла Франческу. Вдруг топот копыт… Звук приближается. Кто-то мчится галопом.

Остановились. Прислушались. Всадник настигает.

Кто это выехал ночью из города? Гнаться за ними мог только Агвара!

Насена старалась себя успокоить. Когда они вышли из тольдо Шеботы и крались по задворкам индейского города, там царствовали мрак и тишина; все спали. Кто ж разбудил кацика и сообщил ему о бегстве пленницы?

Но гнался за ними Агвара – один, без спутников. Совсем издалека доносился конский топот: это скакали всадники – друзья и сверстники молодого вождя, которых он не захотел дожидаться. Он стремился настигнуть девушку до ее встречи с друзьями.

Агвара скакал во весь опор по хорошо знакомой дороге и бурей налетел на отставшего раба Шеботы.

– Где бледнолицая?

Ошарашенный страж замедлил с ответом, но Агвара уже услышал встревоженные голоса. Он тронул поводья и проскакал дальше, ударом макана повалив беглого пленника.

Насена не ошиблась: она узнала властный голос Агвары, слышала звук удара маканой по голове сумасшедшего раба и топот дальней кавалькады. Крепче сжав руку Франчески, она соображала, что делать.

Кацик настиг девушек, прежде чем индеянка приняла какое-либо решение.

Нагнувшись в седле, он прохрипел в лицо Насене какое-то на наречии тобасов проклятие, сбил ее ударом кулака с ног, и не успела она опомниться, как Агвара уже мчался с Франческой поперек седла обратно в тольдерию.

Глава LVII Счастливого пути

Агвара что есть силы погнал коня, но кто-то уже откликнулся на дикие вопли девушек. Встречные всадники подъезжают к Насене, а Франческа, слыша топот их коней, сильнее бьется в руках индейца, призывая Людвига, Чиприано и Гаспара.

Подмога мчалась в полном мраке, не знакомая с местностью. Ветви хлестали всадникам в лицо, колючки раздирали тело.

Если б не стоны Франчески, никакое упрямство не заставило б их продолжать погоню.

Вряд ли им удалось бы настигнуть вождя, но слепой случай погубил Агвару. Он поравнялся с местом, где лежал поперек тропы сбитый им с ног прислужник Шеботы. Раб валялся в беспамятстве. Агвару это мало трогало: он готов был его растоптать. Однако лошадь испуганно фыркнула и шарахнулась в сторону. Не успел индеец опомниться, как чьи-то сильные руки вырвали у него поводья и схватили его за горло. То были Гаспар и Чиприано.

Кацику грозила смерть или плен, но ловкой змеиной уверткой настоящего индейца он выскользнул из рук Чиприано и юркнул в кусты, сбросив Франческу на землю.

Людвиг и Чиприано подхватили девушку, шепча ей ласковые слова.

– Счастье снова нам улыбнулось, – заявил Гаспар, – но теперь не время для поцелуев и поздравлений: надо бежать! Нас стало четверо, индеец оставил нам своего маленького мустанга… Вперед!

Чиприано подсадил Франческу на лошадь кацика, отличавшуюся исключительной выносливостью; мальчики тоже вскочили в седла, и все помчались к пампасам.

Гаспар отказался захватить оглушенного ударом маканы полоумного раба: он был бы только помехой. Так же решительно отверг он просьбу Франчески и Людвига отыскать Насену.

Вдруг послышался голос индеянки; на чистейшем кастильском наречии она произнесла:

– Счастливого пути!

Гаучо привстал в стременах, крикнул: «Прощай, красавица!» – и долго, еще продолжалась бешеная скачка на взмыленных конях в бескрайных степях.

Глава LVIII Друзья или враги?

Радость вновь посетила уединенную эстансию. Франческа вернулась живой и невредимой. Свидание с детьми, которых она считала погибшими, заставило сеньору Гальбергер забыть на время о потере мужа.

Молодежь рассказала ей обо всем происшедшем.

Вдова Гальбергер поняла всю глубину разыгравшейся трагедии и убедилась, что опасность еще не миновала для нее и для близких.

Она больше не сомневалась, чья рука нанесла страшный удар, знала и убийцу и подстрекателя. Франческа подтвердила соображения гаучо относительно Вальдеца.

Но диктатор Парагвая был не из тех людей, которые отступают на полпути. Он не откажется от преследования семьи Гальбергеров: или же сам нагрянет в эстансию, или подошлет кого-нибудь из своих клевретов. Каждую минуту с востока могли нагрянуть парагвайцы, а с запада – тобасы, во главе с кациком.

Радость беглецов омрачилась: эстансия перестала быть для них надежным убежищем. Что делать? Они ломали себе голову. Куда бежать? Во всем Чако нет уголка, до которого не дотянется диктатор или индейский вождь.