Гастарбайтер

Пробуждение после анабиоза было столь необычным, что я еще долго не мог выйти из ступора. Внутри черепной коробки царили кристальная чистота и ясность. Модуль потрудился над дефрагментацией и перезаписью качественно. Тут какая фишка выяснилась. Дефрагментацию производить заранее нельзя, происходит схлопывание дискретной цепочки. Почистил и чистое место пропало из-за сокращения всей цепочки. Не рентабельно. Поэтому дефрагментация одновременно с перезаписью, это искусство. За что Модуль сильно уважаю.

В памяти определялись четкие воспоминания о моей учебе в начальной школе, расположенной в уютном сердце маленького тихого городка на планете с изумрудно-зеленым небом и солнечно-желтыми деревьями. Смешные для меня в настоящий момент и абсолютно правильные для восприятия в прошлом зверьки, похожие на смешных, маленьких, плюшевых медвежат, — это мои одноклассники, с которыми провел в одних стенах добрых пять лет. Вместе мы познавали азы наук, общались за пределами школьного двора и проводили досуг. Некоторые из этих медвежат остались моими друзьями на долгие годы взрослой жизни.

Я помню каждое событие, происходившее на наших глазах в этом городке. Память так остро запечатлела все краски и звуки детства, осознанного юношества, что я не скоро смог осознать, где же теперь находится мое сознание. Дружелюбный, патриархальный быт аборигенов на Планете не был ни на капельку похож ни на что ранее виденное. На первом месте у медведей была непривычная доброта и дружелюбие. Мир техногенный однозначно, но никто урбанизировать этот мир не торопился, благо москвичей с их нескончаемой модернизацией тут не наблюдалось. Все вещи и предметы, что можно изготавливать из естественных "природных" материалов, из них и изготавливаются.

Наших земных деревенских обывателей попрекают отсталостью при соломенной крыше да завалинке из бревен. В городке, где я родился и вырос, лишнего металла или пластика попросту не было. Не от безысходности, а из-за отсутствия необходимости в данных материалах. Душевное отношение к природе передавалось из поколения в поколение. Никому ничего лишнего не надо было, для счастья все под рукой – только протяни.

На планете деньги в ходу, причем галактические кредиты, бартер в меру. Ну не надо никому здесь выпендриваться друг перед другом. Нам такое впаривали в толкиенутых фильмах и сказках про Гарри Потера. Обидно, что у нас таких понятий мизер.

Я жил в семье с папой, мамой и пятью братьями и сестрами. Просторный домик без острых углов, с высоким потолком из хвороста и глины, крыша покрыта дерном. Кухня, прихожая, зал, комната папы с мамой, комната для старших, комната для младших. Все рассчитано тика-в-тику. Личное пространство у этих медвежат довольно-таки маленькое. Это не любовь к тесноте, а не что иное, как желание быть поближе, рядом друг с другом, стремление к тесному контакту, как физическому, тактильному, так и к энергетическому, эмоциональному. Одежды необходимый минимум, ровно сколько шкафы вмещают, исключительно для гигиенических нужд и сексуальных ограничений. Климат идеален, разноса времен года нет. Так, то ли лето дождливое, то ли осень теплая, — вот такая зима. Лето, осень и весна определяется только по календарю.

Дорога и тротуары – просто песня. Тротуар – это, в меру упругая, специально выведенная трава. Дорожное полотно, по сути своей смесь пластика с бетоном. В этом климате и с бережным отношением, — практически вечен. Прошел дождь, и все умылось, заиграло красками радуги, а не комьями грязи, как у нас.

Запахи, сейчас бы сказал, эротические, тогда казались просто естественными. Запахи можно сказать играют главенствующую роль. Уши и глаза у медвежат проигрывают по восприятию окружающего мира. Нет, не подумайте ничего плохого, аборигены слышат и видят отлично, и есть на что посмотреть и что послушать. Но обоняние у них в общении стоит на первом месте, их природа так устроена, и феромоны в этом деле помогают.

В памяти все было реальным, и запахи, и звуки, и тактильные ощущения. Эти воспоминания о школе и семье мне не были чужеродными, они органично вписывались во временной поток моего детства. Но я же одновременно имел и свои, родные земные воспоминания. Это поражало больше всего. Поскольку обошлось без шизофрении.