Гастон. История любви и коварства

В груди у Агаты что-то вспыхнуло, и вовсе не из-за дурманящего запаха свежей зелени, которым он благоухал. Она упёрла кулаки в бока.

– Тогда, вероятно, тебе не стоило изображать из себя надменного негодяя.

– Я надменный? Это ты не соблаговолила даже ответить мне!

Она подняла на него глаза, словно впервые увидев его. Он не имел понятия, что физическая трансформация придала ему в равных долях уверенности и самодовольства.

– Назови мне хотя бы одну причину, почему бы мне не закричать. А ещё лучше – не превратить тебя в обезьяну.

Он возвышался над ней.

– Я думал, мы... друзья.

Она сильно ткнула его в грудь.

– Наша дружба закончилась в тот день, когда ты назвал меня девушкой низкого происхождения, не стоящей твоего внимания.

Он отошёл, запустил пальцы в тёмные волосы и снова позволил прядям упасть на лоб.

– Отец собирается лишить меня наследства, Агги. Кто-то искалечил его любимого жеребца и свалил вину на меня. Когда я попытался поговорить с конюхом, который меня оболгал, оказалось, что он бесследно исчез. Тот, кто интригует против меня, наконец меня добил. Я не знаю, что делать.

– Жаль это слышать. – Агата действительно сочувствовала ему, но не настолько, чтобы снова поддаться его чарам.

– Ты нужна мне, Агги. Мне одному не справиться.

Казалось, Гастон хочет протянуть к ней руки. Если она хотя бы склонится к нему, он, несомненно, заключит её в объятия, и она простит ему обиду. В глубине души она отчаянно хотела выслушать его, дать ему шанс объясниться.

Но ему нет до неё дела. Он просто хочет использовать её, как было всегда.

Агата заставила себя протянуть руку:

– Дай мне ключ.

Гастон покачал головой и сказал слова, от которых у девушки сжалось сердце.

– Мне ничего не нужно от тебя, Агги. – На шее у него билась жилка. – Мне нужна только ты.

Агата не была готова мириться.

– Зачем ты пригласил меня в коттедж? – На этот раз она ступила к нему. – Чтобы я сделала тебя выше? Мускулистее? Привлекательнее? По моему мнению, больше уже некуда.

Он поднял брови с такой надменностью, какая не снилась даже его отцу.

– Это ты сделала меня таким.

Девушка часто заморгала. Он был прав, чёрт бы его побрал. Это она создала душераздирающе ослепительного монстра. Агата разжала зубы.

– Я знаю, что ты только притворяешься, будто испытываешь ко мне какие-то чувства.

Гастон смотрел на неё пугающе прямым взглядом.

– Нет, Агги. В конце концов я перестал притворяться. Мне нужна ты. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Те слова я сказал лакею, чтобы защитить тебя.

– Забавно, а мне показалось, что ты защищал себя.

Он пожал плечом, плотно обтянутым тканью рукава.

– Если говорить честно, то, возможно, и то и другое. Но я нашёл для нас способ перестать прятаться.

– Я не верю тебе. – Агата сложила руки на груди и вскинула голову. Она не могла себе позволить поверить ему, снова открыть ему сердце, чтобы он пронзил его своим безразличием. – Оставь свои занимательные истории для глупых дебютанток, которых подготовила для тебя мать.

Гастон не отрываясь смотрел на неё, жилка на шее часто билась.

– Гвен всё время болтает о подходящих девицах, которые приедут на сегодняшний бал, только чтобы привлечь твоё внимание. Дочь барона из Парижа. Неотразимая красавица из лондонского высшего общества. – Агата постучала по подбородку, притворяясь, что вспоминает кого-то ещё. – Да, богатая наследница из Австрии. Кажется, замок у неё в три раза больше вашего.

– Мне никто из них не нужен, – быстро ответил Гастон хриплым голосом. Он медленно протянул руку и погладил девушку по щеке.

Агата заглянула ему в глаза, и её бросило в жар. Стоя так близко к нему, она ощущала малейшее его движение, каждый его вздох. Гастон же всё теснее придвигался к ней, и она понимала, что нужно вырваться из этой крошечной комнаты.

– Гвен будет искать меня.

– Ленора только что принесла ей завтрак. У нас есть время, – ответил Гастон низким бархатным голосом, играя с завитками волос на её шее. – Ты можешь выслушать меня?

Агата неохотно кивнула и попыталась подавить прилив чувств, готовый выплеснуться наружу. И всё же, когда Гастон положил другую руку ей на щёку и с необычайной нежностью запрокинул ей голову, она не отодвинулась. В глазах у него плясало синее пламя, волосы упали на лоб, и он прошептал:

– Сначала я поцелую тебя, чтобы ты не могла ни о чём думать. – И он придвинулся к её губам.

Поцелуй произвёл взрыв в душе девушки, и она забыла обо всех предостережениях, обо всех сомнениях. Губы Гастона скользили по её губам, поначалу нежно, затем требовательно, потом он прижался к её телу, обвил рукой её талию и взял её в плен. Агата вздохнула и растворилась в нём.

В ответ на её капитуляцию Гастон перевёл дыхание и снова завладел её ртом.

Всё покачнулось и закружилось, сливаясь в сумбурную гармонию, которая, как торжествующее пламя, прокатилась по венам. Агата гладила его лицо – щёки, скулы, лоб, – потом пальцы утонули в шелковистых волосах. Это был такой поцелуй, который хотелось навсегда оставить в своих мечтах.