Гастроль без антракта

— А что, вьетнамская трава трудно приживалась на Хайди?

— Почему? Нормально приживалась. Но в Бразилии у нее оказался более мощный родич. Мы привезли семена этого растения на остров, а наши генные инженеры скрестили его с вьетнамским.

— Зачем?

— Понятия не имею. Свойства, которые должно было приобрести гибридное растение, были заданы генетикам профессором Мендесом. Я отвечала только за подготовку таких же препаратов, какие делала во Вьетнаме, а Мендес делал с ними что-то еще, но туда, где он работал, я доступа не имела.

— Но любви вашей это не мешало? — прищурился я. Эухения посмотрела на меня очень зло. Видимо, я все время сыпал ей соль на рану.

— Нет, не мешало. К сожалению, вся эта история получила широкую огласку.

— Смерть Мендеса не была следствием ревности дель Браво?

Эухения аж передернулась и хотела возмутиться, но тут дверь распахнулась и появилась Хрюшка Чебакова.

— Любезничаете? — прищурилась она. — А нас два катера догоняют!

— Придется вам пойти со мной на палубу, — сказал я сеньоре Дорадо. — Мне кажется, что это необходимо.

Выбравшись наверх, я обнаружил, что катера действительно имеют место. Догнать нас им ничего не стоило, что они и сделали не больше чем через пару минут после нашего появления в носовом салоне «Дороти». Вылезать на палубу не следовало, потому что с катеров могли запросто открыть пальбу, а отвечать из пистолетов было несерьезно.

— Остановиться! — орали с правого катера. — Застопорить ход!

— Это Ромеро, — с легкой досадой пояснила сеньора Дорадо. — Удивительно упрямый тип. У вас есть мегафон?

— По-моему, мы у вас на яхте, сеньора Эухения, — заметил я. — Вам лучше знать, что тут имеется…

— Можно подумать, что я только и делаю, что катаюсь на этой яхте, — усмехнулась супергадалка. — Дай Бог, чтоб я позволяла себе раз в месяц немного отдохнуть.

Катера между тем, сравняв скорость, шли параллельно «Дороти», примерно в пятидесяти метрах от правого и левого бортов яхты. Без всякого бинокля было видно, что там сидят крепкие мальчики с помповыми ружьями и снайперскими винтовками. Здесь, в носовом салоне, за бронированными стеклами, мы были гарантированы от случайных и неслучайных выстрелов, а вот на палубе…

Впрочем, инициативу взяла на себя сеньора Эухения. Она решительно взбежала по трапу на верхнюю палубу и, найдя, видимо, мегафон, громко объявила:

— Ромеро, не будь большим католиком, чем римский папа! Я сказала тебе, чтобы ты не устраивал шоу?

После некоторого замешательства с правого катера извиняющимся тоном пробасили:

— Сеньора, мы думали, что вы говорите по приказу этих бандитов…

— Ты болван, Ромеро, если способен подумать, будто меня можно запугать. Здесь нет никаких бандитов, понял? Здесь только мои друзья. Бензин, израсходованный катерами, ты оплатишь из своего кармана. Но раз уж ты отправился нас сопровождать, то продолжай. Держись на том же расстоянии и не приближайся слишком близко…

Вся эта тирада, рассчитанная скорее не на излишне преданную охрану, а на нас с Хрюшкой, меня не слишком успокоила. Если бы Эухения предложила Ромеро убраться восвояси, это тоже ничего не гарантировало бы, но то, что она предложила катерам находиться поблизости, настраивало на весьма пессимистический лад.

Тем не менее надо было как-то договариваться. Эухения, как мне казалось, не была особенно заинтересована нас уничтожать, тем более что сотрудничество могло принести немалую выгоду.

— Давайте продолжим нашу беседу, — сказала она, вернувшись в салон.

— С удовольствием, — согласился я. — Мы остановились на ваших отношениях с Хорхе дель Браво и Рейнальдо Мендесом…

— Рейнальдо Мендес, — сеньора Дорадо на сей раз говорила вполне спокойно,

— был казнен вовсе не из-за ревности Хорхе, а потому, что по своей инициативе занялся исследованиями контрпрепаратов, нейтрализующих действие «Зомби-7». И донос на него, увы, написал не кто иной, как профессор Хайме Рохас, отец Лусии. Я тут совершенно неповинна. Вообще Рохас, как это ни печально, будучи чрезвычайно предан Лопесу, погубил не одного Мендеса. Впрочем, он и сам себя погубил, написав донос Лопесу на дель Браво.

Об этом я помнил. Киска в свое время прочла этот донос и узнала, что Рохас вживил микросхемы в головы Сан, Мун и Стар.

— А откуда вы об этом узнали? — спросила Ленка.