Гастролёр

В отель пришлось возвращаться враскоряку, медленно неся перед собой рюкзак, чтобы не смущать случайных прохожих. Мой «перпетум мобиле» не только болел, но и жутко опух, выпирая из-под коротких штанишек. В другое время я бы порадовался этому обстоятельству и нашел бы ему применение, как тот пациент, пришедший к врачу лечить укушенный пчелами прибор: «Доктор, боль снимите, а опухоль оставьте». Только шутить не хотелось. Напротив, в голове крутились одни ругательства. Чертова экзотика! Чертов Юлий! Чертов король и их президент! Чертовы… мухи. Да, именно мухи, мошки и блошки! С какой стати вдруг все насекомые чертова города решили на меня наброситься?! Я даже забыл про боль, яростно отмахиваясь от них. Господи, в чем ещё я грешен?!.. Стоически передвигаясь в сторону отеля вдоль базарных рядов, случайно заметил торговца мылом и его товар. Ну, конечно же — замечательное вонючее мыло; его приторно-сладкий и стойкий запах надо тщательно смывать под душем, чтобы не стать объектом сексуальных домогательств со стороны местных насекомых. А сегодня, надевая на себя водолазный костюм, я, как мне и велели, намылился. После погружения стоило бы смыть остатки, да если бы мог тогда хоть что-то сообразить…

Лучший из худших

И чтец, и певец, и на дуде игрец и, вообще, пиздец!

«Деньги! Деньги! Деньги!» — звенела в голове мысль, плавно переходящая в песню из фильма «Кабаре» «Мани, мани, мани…» правят миром! И где их взять?.. И потом дайвинг — это же так, для души, а ведь жрать-то чего-то надо и на билет до дома подкопить не мешало бы… Эх, правильно говаривала бабушка: «Если бы спорт приносил хоть какие-то плоды, в каждой еврейской семье было бы по два турника. Играй лучше, внучек, на пианине». Отгоняя от себя призрак расстрелянного на базаре должника и понимая, что терпеть муки голода уже больше не могу, уселся в первом попавшемся ресторанчике на набережной. Наверное, потому и придрался к официанту: «Меню у вас только на английском. Плохо».

— Почему, сэр? — поинтересовался он. — Немцы, итальянцы… все понимают.

— Потому что буквы у них такие же, а вот у нас, у русских, как и у вас, нубийцев, буквы свои, поэтому и понимать русские не будут.

Надо сказать, что слух о регулярном чартере из России уже давно витал в здешнем горячем воздухе, заставляя местные носы и носищи принюхиваться к запаху потенциальных денег. Я тоже держал свой по ветру и знал, что город активно обсуждает возможное прибытие малоизученных русских, о которых уже начинали слагаться легенды по всему миру. Россия только недавно распахнула свои железные границы для собственных граждан, и они поспешили изучать экзотические страны, где не жалели никаких средств, жадно выискивая запретные ранее удовольствия.

…Я не спеша сделал заказ.

— Мистер Эб, — ко мне буквально через минуту подошел хозяин ресторана. — Не возражаете, если я присяду?

— Конечно, прошу вас.

— Как здоровье? Как дела? Все ли в порядке? — традиционно начал он.

Мы обменялись положенными этикетом любезностями.

— Видите ли, у меня к вам есть одна просьба, — продолжал он. — Не могли бы вы перевести наше меню на русский язык?

«Неужели клюнуло?!»

— Да я бы с удовольствием, но времени и сил, к сожалению, совсем нет.

— Я понимаю, — согласился хозяин. — А что, если вы будете у нас ужинать, ну, и заодно поможете нам? Ужины, естественно, за счет заведения.

— Ну, давайте попробуем, — я подчеркнуто утомленно взял в руки меню. — Вечера за три, думаю, управлюсь.

— Нет-нет, я вас не тороплю, — талантливо подхватил свою партию ресторатор. — Мне, право, неудобно вас так обременять. За три, так за три.

Быстро оценив мой скромный заказ — а я сегодня не рассчитывал на халявное угощение — он отдал распоряжение официанту «счет закрыть, денег не брать». Затем, лукаво улыбнувшись, предложил: «Может, сейчас и начнём?»

* * *

Стоило сделать перевод для одного ресторана, как всему городскому общепиту понадобились меню на русском. Правильная особенность местных предпринимателей: они не могли допустить, чтобы богатые гости стали ходить к конкуренту. А русские к тому же пока не успели, да и не собирались толком выучить ни один иностранный язык. Учитывая это важное обстоятельство и общее количество халаибских ресторанчиков, проблемы со жратвой на ближайшее время у меня отпали. Более того, я теперь объедался, как дурак на поминках, ведь меня продолжали зазывать и в те заведения, где я уже перевел меню. Повара постоянно изобретали что-то новое, и это надо было срочно перевести. Да ещё дать совет, а «понравится ли блюдо русским, как вы думаете?», да ещё рассказать, что нового на кухне у соседей. Как артист разговорного жанра я, наверное, нашел себя в таком странном ресторанном бизнесе.

Когда однажды молоденький официант, который всегда был очень приветлив со мной, посетовал, что сегодня зашли русские, а он не знает ни слова, я решил научить его чему-нибудь смешному. Ну, например:

— Чего барин изволит?