Gataca, или Проект «Феникс»

С тех пор как ближе к полуночи она миновала Шамбери, ориентироваться приходилось только по навигатору. И если верить ему, пути оставалось еще километров пятьдесят.

Одна, никому не известная, смертельно уставшая от дороги с бесконечными поворотами, Люси чувствовала себя затерявшейся в звездной пустыне, но боялась только одного: как бы чего не случилось с машиной здесь, в этом апокалиптическом пейзаже, где вокруг ни души и ни огонька, даже небесного. Может быть, днем горы и прекрасны, но ночью они кажутся разгневанными великанами, застывшими чудовищами с обледенелыми телами, рвущими горизонт и заглатывающими любой светлый лучик. Люси представляла себе Еву Лутц в той же ситуации и пыталась понять, какая неведомая сила вынудила девушку преодолеть немалое расстояние в самый разгар работы над диссертацией, понять, что влекло ее во тьму.

Нотр-Дам-де-Крюэ, селение-призрак, затерянное в горах, она проехала за несколько минут. Казалось, все тут вымерли, не шелохнулась ни одна тень. Легко было представить, что все местные жители покоятся в своих могилах. Люси часто думала, чем люди могут заниматься в такой глуши, где ближайшая больница километрах в пятидесяти, а самая большая площадь размером с парижскую однокомнатную квартиру.

Четверть часа спустя Люси наконец добралась до Монтемона. Глаза уже не видели, челюсти ныли, затылок разламывался. Перед ней на приборном щитке была фотография Евы Лутц. Хорошенькая улыбающаяся девушка, брызжущая молодостью и силой. Рядом с фотографией – пустая бутылочка от воды, упаковка от сандвича, листок бумаги с телефоном Шарко. Люси вновь увидела его в полутемном кафе. Он выглядит как наширканный под завязку неизлечимый наркоман. Тигр превратился в котенка, стал слабым и уязвимым. Как только ему удается каждое утро поднимать себя с постели и выискивать в себе мотивировку для очередного рабочего дня? Я хочу найти говнюка, который отправил ее на тот свет. Я заставлю его расплатиться! Он сказал это таким холодным, таким бесстрастным тоном. Она успела разглядеть крупные купюры в его бумажнике – там, наверное, не меньше двух тысяч наличными. Люси знала, что после смерти жены и дочери Франку выплатили громадную страховую сумму. Он мог бы обеспечить себе прекрасный отдых, жить где-нибудь на солнышке, но он предпочел снова выйти «на землю» и топать по грязным улицам. Почему он обрек себя на ежедневное страдание?

Дорога опять стала узкой. Около полутысячи душ рассеяно по этой чаше среди гор. Желтоватые пятна усталых уличных фонарей, облупившиеся фасады, немногочисленные спящие автомобили по обочинам. Городок, отрезанный от мира, горсточка домов, брошенная Господней рукой с неба в самое сердце Альп.

Навигатор показал, что Люси прибыла на центральную улицу, где находился банкомат. Свет фар выхватил несколько жалких витрин. Должно быть, Лутц, как и она сама, припозднилась, приехала сюда ночью, и ей понадобились деньги, чтобы оплатить ночлег. После десятиминутного кружения по ближайшим к банкомату улицам внимание Люси привлекла светящаяся вывеска, на которой красовался довольно-таки аляповатый сурок. Здравствуй, безвкусица!

Гостиница «Десять сурков» стояла чуть в стороне от дороги, на другом конце деревни. Обычный, ничем не примечательный дом с выбеленным фасадом, деревянными балкончиками и воротами в ограде. Сколько тут может быть номеров? Максимум десять. Люси припарковалась на посыпанной гравием стоянке, вылезла из машины и долго с наслаждением потягивалась. Правда, воздух оказался прохладным, ветерок пронизывающим, и она вынуждена была натянуть на себя куртку. Достала из машины сумку, где, кроме джинсов, двух футболок и белья, ничего не было…

Было около двух часов ночи, когда она поздоровалась с портье, дядькой лет шестидесяти в нижнем белье, с обычной для горца здоровенной бородой, седыми волосами и черными глазами. Он смотрел на первом итальянском канале передачу о животных, если, конечно, это можно назвать «смотрел».

– Добрый вечер! Найдется у вас номер?

Портье взглянул на новоприбывшую сонными глазами, затем перевел взгляд на доску, заполненную ключами больше чем на три четверти. Очереди из клиентов здесь явно не наблюдалось.

– Si, signora[10]. Восьмой свободен. Ваше имя?

Итальянец с ярко выраженным акцентом, долгое раскатистое «р». Люси с ходу сочинила:

– Амели Куртуа.

Портье записал имя и фамилию в журнал.

– Сколько вы у нас пробудете?

– День или два, как получится.

– Туристка?

Люси показала ему фотографию Евы Лутц:

– Эта девушка, возможно, побывала здесь дней десять назад. Если точно, то двадцать восьмого августа. Вы ее видели, узнаёте?

Горец посмотрел на фотографию, потом на Люси, потом снова на фотографию, вид у него при этом был встревоженный, и Люси читала в его угрюмом взгляде: человек устал и меньше всего хочет лишних забот на свою голову.

– Вы из полиции?