Gataca, или Проект «Феникс»

– Мы стараемся не разглашать информацию. Нам еще повезло, что СМИ не заинтересовались похищением кроманьонца и не сунули носа в эту историю, очень не хотелось бы, чтобы это случилось, так что рассчитываю и на ваше молчание.

– А как вор проник сюда?

– Воспользовался моим беджиком.

Фекамп снял шапочку, раздвинул пряди рыжих волос, наклонил голову, и ей сразу бросился в глаза шрам.

– Два типа в масках забрались вечером ко мне в квартиру, напали на меня, заставили вместе с ними вернуться сюда, в лабораторию, и отдать им все данные по кроманьонцу. Все образцы. Они унесли с собой всё: жесткие диски компьютеров, средства защиты памяти, распечатки и саму мумию. А перед тем ударили меня по голове и бросили тут помирать.

– Неужели здание института настолько скверно охраняется?

– У нас есть все – и камеры видеонаблюдения, и охранные системы, но если камеры работают круглосуточно, то охрану на определенном участке можно временно снять как раз с помощью беджика. Это сделано затем, чтобы сотрудники лаборатории могли беспрепятственно приходить в любое время суток – мы иногда работаем по ночам. А просмотр записей, сделанных камерами видеонаблюдения, ничего не дал: видны две головы в черных шлемах с прорезями для глаз, да и все. И надеяться не на что.

– Когда это случилось?

Фекамп надел шапочку.

– Примерно полгода спустя после того, как была открыта пещера. Полицейские приходили, всех опросили, все записали.

– Следы какие-то обнаружили?

– Никаких. Дело положили на полку.

Люси вернулась к неандертальцам, ей показалось, что они смотрят на нее своими пустыми орбитами. У ребенка такие маленькие ручки… Сколько ему могло быть – семь лет, восемь? Он похож на восковую фигуру, безобразную, изуродованную временем. Но мальчик был убит, убит, как ее дочурка Клара. Люси вспомнила, что рассказывал ей в горах проводник о теории Евы насчет истребления неандертальцев кроманьонцами. И вот перед ней вопиющий пример убийства, на первый взгляд, без каких бы то ни было мотивов.

– А эти мумии почему не унесли?

– Может быть, потому, что они не являлись предками современного человека? Больше того, неандертальцы не были не только предками, но даже и просто родственниками современного человека. Это два различных биологических вида, произошедшие от разных ветвей древних гоминидов, и их геном гораздо менее интересен, чем геном кроманьонца. Хотя это всего лишь предположение, откуда мне знать истинные мотивы похитителей?

– Еве Лутц уже было известно о краже, когда она пришла к вам?

– Нет. Услышав об этом, она была поражена не меньше вашего.

Люси принялась ходить взад-вперед по лаборатории, растирая себе плечи, чтобы согреться.

– Простите, что не смогла разобраться как следует во всех тонкостях, но… зачем все-таки было красть геном кроманьонца? Какой интерес он может представлять?

– Огромный, если иметь в виду разгадку тайны жизни и эволюции Homo sapiens sapiens, который был прямым нашим предком.

Ученый подошел к мумиям неандертальцев и посмотрел на них со странной нежностью.

– Неужели вы не понимаете? Мы унаследовали от нашего предка ДНК. ДНК – это ископаемая картография эволюции, если угодно, ее можно сравнить с черным ящиком самолета. Какие гены имелись у кроманьонца, а до нас не дошли? Какие из них мутировали за десятки тысяч лет, а какие остались неприкосновенными? Каковы их функции? Были ли древние люди, мумии которых сохранились, заражены некими вирусами или бактериями, известными и неизвестными, способны ли эти вирусы или бактерии рассказать нам, насколько были здоровы наши предки и чем они болели, а может быть, исследуя ДНК мумий, мы могли бы открыть эти древние вирусы? Сравнивая, хромосома за хромосомой, геном современного человека с геномом кроманьонца, мы могли бы еще лучше понять великую стратегию эволюции за эти тридцать тысяч лет.

Люси – во всяком случае, сейчас – трудно было уловить все детали объяснений ученого, но она не могла не признать, что решение таких научных задач стоило труда. Однако, решив не углубляться в глобальные проблемы, она вернулась к конкретным вещам.

– Хочу поставить себя на место Евы Лутц… Вот она входит сюда, видит мумии неандертальцев. Какова была ее реакция? Что она хотела узнать на самом деле?

Фекамп положил руку на пленку, погладил зияющие раны на телах неандертальцев.

– Знаете, ее явно тянуло ко всему нездоровому, патологическому, и больше всего заинтересовала крайняя жестокость убийства. Думаю, открытие пещеры с мумиями представилось ей отличным средством вновь поставить в повестку дня одну из теорий гибели неандертальцев.

– Гипотезу об истреблении их кроманьонцами. Значит, Ева Лутц была ее сторонницей?

Фекамп кивнул, глянул на часы, потом ответил: