Gataca, или Проект «Феникс»

– Хотя… вы, наверное, поняли, слово «читать» тут не совсем подходит. Разумеется, Даниэль не понимает ни целей евгеники, ни содержания этой науки. Даже не знаю, как вкратце объяснить, что для него означает чтение, но, наверное, можно сказать так: он воспринимает любую книгу, которая попадает к нему в руки, как совокупность последовательностей букв. Схематически получается так: он смотрит на эти последовательности, в голове его что-то щелкает, и текст мгновенно предстает перед ним словно расцвеченный разными красками. Он мог бы, например, в секунду написать, что на такой-то странице буква «е» встречается пятьдесят раз, будучи при этом совершенно не способным объяснить, о чем, собственно, этот текст.

Шарко сжал в карманах кулаки.

– Мне бы очень хотелось посмотреть на его экземпляр книги.

Директор кивнул:

– Сейчас принесу. Книга всегда лежит в его комнате и всегда на одном и том же месте.

Он вышел в коридор.

– Ужас какой, – прошептал Леваллуа. – А мы еще жалуемся! Парнишке нет и двадцати, и он до самой смерти не выйдет из этих четырех стен.

– Душевная болезнь – как медленный яд…

Шарко подошел к Даниэлю. Когда юноша почувствовал, что за его спиной кто-то стоит, он ниже пригнулся к столу, но писать не перестал. Средний и указательный пальцы его правой руки были деформированы, на них выделялись косточки. Ручку он держал, как отвертку. Комиссару захотелось подбодрить мальчишку, положить ему руку на плечо, подарить ему немного тепла, но он не решился.

Вернулся Одебер. Шарко взял из рук директора интерната «Ключ к замку» и начал перелистывать. Целые страницы абсолютно бессмысленного на вид текста: повторений одних и тех же четырех букв. А Тернэ строил на этом статистику, делал выводы, чертил графики… Никаких следов того, что Даниэль читал книгу, на первый взгляд не было, но вскоре Шарко заметил, что одни страницы выглядят более потрепанными, чем другие, а у некоторых были загнуты уголки. Допустим, у страницы 57. Первая строка сверху гласила: «Рассмотрим, к примеру, следующую последовательность ДНК», а под ней располагались сотни букв А, Т, Г и Ц. Комиссара удивило то, что абсолютно все буквы здесь были подчеркнуты, и он показал страницу Венсану Одеберу:

– Не знаете, почему он тут все буквы подчеркнул?

Одебер прищурился:

– Хм, я раньше не обратил на это внимания… Погодите-погодите… Нет, не все! Даниэль подчеркнул только те буквы, которые отличаются от букв, стоящих на том же месте в выбранном им геноме человека. Возможно, он искал аналогичную последовательность на сайте «Геноскопа» и не нашел ее? Поэтому и подчеркнул все эти буквы?

Шарко полистал страницы дальше. И опять! На страницах 141, 158, 198, 206, 235 и 301. Сверху везде: «Рассмотрим, к примеру, следующую последовательность ДНК», а дальше все буквы были подчеркнуты. Даниэль проявлял завидное упорство.

Леваллуа подошел к стеллажу, взял с полки книгу номер два, просмотрел несколько страниц, пожал плечами:

– Нет, не понимаю… Ясно, что время от времени встречается различие между двумя индивидуумами. Различие, которое выражено всякий раз тысячей или двумя тысячами букв. Каким образом Даниэль мог выявить и подчеркнуть так много последовательностей, отличных от других?

– Возможно, Стефан Тернэ приводил эти – чисто случайные – последовательности просто в качестве примеров? Или… – Директор интерната, казалось, разволновался. Он несколько секунд помолчал, размышляя, потом щелкнул пальцами: – Или, похоже, я нашел другое объяснение!

Он взял книгу, внимательно изучил «особенные» страницы.

– Из-за Даниэля и Тернэ мне пришлось углубиться в генетику: мне хотелось понять, чем они занимаются, что их связывает. И я узнал, в частности, где именно в молекуле могут происходить самые быстрые изменения последовательностей – те, что называют микросателлитами. – Директор интерната взглянул на книжные полки. – Когда-нибудь Даниэль заполнит страницы, на которых сотни или тысячи буквенных последовательностей окажутся подчеркнутыми так же, как здесь, а за ними все пойдет как раньше, нормально… Подчеркнутое – это и будут микросателлиты. Ваши эксперты-генетики их и сейчас используют каждый день, анализируя ДНК, – ведь микросателлиты, как и отпечатки пальцев, строго индивидуальны. У каждой особи они свои, и они всегда находятся в одном и том же месте генома.

Шарко и Леваллуа снова переглянулись, пораженные услышанным.

– Микросателлиты могут служить так же, как отпечатки пальцев? – уточнил комиссар.

– Вот именно, – убежденно отозвался Одебер. – Господа, я уверен, что семь генетических отпечатков спрятаны в этой книге среди тысяч других вполне безобидных сведений. Семь «штрих кодов» семи человек, возможно проживающих на нашей планете.

27