Гатчинский коршун

— Ну вот, а я только хотел испугаться. С жизнью тут пока особых сложностей не наблюдается. Никого мы еще из снайперских винтовок не убирали, так что методов защиты практически нет. А интересно вообще получается — у нас этот способ впервые применили прямые потомки тех самых людей, которых мы сейчас и собираемся малость нейтрализовать. И правильно, не фиг в Кеннеди стрелять! Я, блин, до сих пор помню, как расстроился, когда мне из телевизора сообщили о такой гадости. Вот только уточните мне — мы, как говорится, можем работать быстро, дешево и качественно, но выбрать можно только два пункта. Какие?

— Первый и третий! — выбрал его величество.

— Можно и так, — задумчиво сказала Маша, — но я бы, если можно, выбрала два раза первый пункт.

— Ах да, — спохватился я, — огласите весь список, пожалуйста. А то я только троих знаю…

ГЛАВА 37

Придя к себе после совещания, я по инерции еще продолжал прокручивать в голове некоторые его моменты. И обратил внимание на интересный факт, который уже и раньше вроде присутствовал, но в менее заметных количествах.

Гоша с Машей в моем присутствии старались употреблять специфические финансовые термины как можно реже! И не для того, чтобы облегчить мне понимание беседы — большую часть их я все-таки знал. А потому, что чувствовали: это язык профессиональных мошенников, если не грабителей! Кажется, им было несколько неудобно… Ведь практически любой финансовый термин, если к нему присмотреться повнимательней, описывает способ снятия процента с чужой работы. Ну вот, например, слово «фьючерс».

Почему-то большинство не считает его синонимом слова «развод»…

Итак, пусть я что-то делаю — сварочные аппараты, например. Ко мне приходит мужик, которому они нужны — пусть даже с целью перепродать. У него есть магазин с соответствующим оборудованием. Мы договариваемся: он мне какой-то процент сейчас, а я ему через полгода столько-то аппаратов по такой-то цене. Оформили мы свое соглашение на бумаге или нет — на суть сделки это не влияет.

Теперь представим себе финансиста. Делать этот гад ничего не умеет и не хочет, сварочный аппарат не видел ни разу в жизни. Но сам факт — кто-то работает и не отстегивает ему — приводит его в состояние повышенной мозговой активности. Рождается мысль: главное — не быть, а казаться! За это тоже платят. И он добивается, чтобы правительство приняло решение, что договором между мной и владельцем магазина можно торговать. Нормальное правительство тут же законопатило бы его лет на десять, а подумав, добавило бы и конфискацию, чтоб другим неповадно. Но так как все правительства давно куплены его собратьями по духу, предложение гада проходит на «ура». Он тут же берет своего кореша, и они заключают между собой точно такой же договор, как мы с владельцем магазина. Разница только в том, что у одной стороны нет и не будет магазина, а у второй вообще ничего материального быть не может, ибо он гигант мысли. Все? Нет, не все. Надо пойти в газету и попросить, чтоб написали: этот Найденов со своим партнером работают по старинке, а вот мы! Приходите, и мы от доброты душевной не только сами заработаем, но и вам дадим.

Приходит еще один такой же, покупает бумагу и перепродает ее третьему. Думаете, выгода только в марже? Если бы! В результате этой «деятельности» возникает капитализация их фирмочек. Слово это означает, что финансовым паразитам удалось убедить народ, будто какое-то предприятие стоит не столько, сколько его активы (в нашем случае ноль), а совсем другую цифру. Так потом лохов доить удобнее. Все, процесс пошел…

И мне надо завтра же, не откладывая, навестить «Вольфшанце», посоветоваться со знающим человеком.

Сразу после завтрака я туда и поехал, благо недалеко, восемь километров. Под этим названием скрывался недавно построенный особняк с территорией в четверть гектара, обнесенный бетонным забором и хорошо охраняемый. Жил там один человек, прислуга приходила только днем. По документам этот объект являлся тренировочной базой для десантников, и это был не самый частый случай, когда наименование соответствовало истине. Название же свое объект получил по фамилии жильца. Водитель БМВ, бывший снайпер-контрактник Василий Акимов, в этом мире принял девичью фамилию матери и стал Волковым. Сейчас он натаскивал избранных бойцов, чтобы они потом развернули более широкую подготовку.

К тому, что прямо сразу я ему полную свободу предоставить не могу, он отнесся с пониманием. Про его мать было решено, что, как только я туда соберусь более чем на несколько часов, по пути обратно захвачу и ее. «А специально — зачем? — покачал головой Василий. — Там же она не стареет…»

Я приехал до появления его учеников, так что никаких занятий отменять не пришлось. Достал план Уолл-стрит с помеченным домом, три фотографии улицы с разных точек, крупный план окон кабинета на четырнадцатом этаже. Хоть решение и было принято только вчера, но уж на самого-то богатого человека Америки материала у нас не могло не быть.