Гатчинский коршун

С Крестьянским съездом все было нормально, зимой прошли выборы, и делегаты уже начали съезжаться в Москву.

Гоша слегка поумерил реформаторский пыл Столыпина, и теперь у нас реформа шла плавнее, чем в известной мне истории. Она началась не по всей России, а в избранных губерниях, там, где затевались большие стройки. Далее Крестьянский съезд должен был обсудить получившиеся результаты, внести необходимые коррективы в курс и освятить продолжение реформы своим авторитетом. То есть этот съезд должен стать не цирком, как первый Собор, и не водевилем, как второй, а, по возможности, рабочим собранием. «Ну, посмотрим, — зевнул я. — Ладно, пока перерыв в сельскохозяйственных вопросах, послезавтра ко мне приезжает Генри Форд».

Встречать его в порт я поехал лично, причем не на бронированной, а на обычной «Оке». Мне хотелось произвести впечатление высокой (по местным меркам) удельной мощностью машины — сорок пять лошадей на восемьсот килограмм веса, а также ее отличной (опять же по местным стандартам) управляемостью. И это удалось. По приезде в Гатчину Форд отказался отдыхать с дороги — мол, уже больше недели только этим и занимается, — а попросился за руль. В результате в течение часа происходили покатушки вокруг дворца. На обычной «Оке», на бронированном лимузине, на армейском броневичке, на «чайке», нормальный выпуск которых уже начался, потом на всех трех имеющихся в России разновидностях мотоциклов. Вообще-то их тут было больше, но свою «сибиэрку» я ему показывать не стал.

Как и следовало ожидать, Форд, хоть и восхитился отличными ездовыми качествами «Оки», наибольшее внимание обратил все же на «чайку» и самый маленький из мотоциклов. Это был скорее зародыш скутера — с вариатором, автоматическим сцеплением и рамой вроде как у дамского велосипеда — и отличался феноменальной простотой управления. Ручка газа, два тормоза — вот все, что должен был освоить водитель. За обедом я рассказывал об особенностях конструкции моих машин, а после него мы отправились на аэродром. Там Форду предстояло ознакомиться с еще одной разновидностью автомобиля — воздушной.

Как я уже упоминал, наш «тузик» был модернизирован путем замены двухтактного мотора на трехцилиндровую четырехтактную звезду и теперь занимал у нас примерно ту же нишу, что и По-2 в СССР — маленький универсальный самолетик на каждый день. В числе прочего имелась разновидность с закрытой кабиной, которую я и собирался показать.

Как выяснилось, моему гостю уже доводилось летать на самолете — американском аналоге нашего «святогора». «Ну что же, — подумал я, — тем разительнее будет контраст», — и пригласил автомобильного гения Америки в кабину. Дождался, пока тот закроет дверь, качнул рычаг подсоса, нажал кнопку электростартера… Как офигел Форд — это надо было видеть!

Взлетев после короткого разбега, самолетик начал бодро набирать высоту. Я полетел на юг, там у меня был приготовлен небольшой сюрприз.

В закрытом салоне вполне можно было разговаривать, и я, полуобернувшись к пассажиру, поинтересовался:

— Ну как оно вам? Себе такое приобрести не хотите?

— Сколько он стоит?

— Тысячу двести долларов.

— Что?! Или это цена специально для меня?

— Почему, для всех… А чего это вы малость охрипли, не простудились ли? Может, печку включить?

— В горле пересохло, — признался Форд.

Это как раз было понятно, меню обеда и составлялось для достижения примерно такого результата.

— Да, и мне что-то пить захотелось, наверное, после селедки, — поддержал его я. — Может, кваску отведаем? Что там у нас внизу…

На самом деле я точно знал, что внизу московское шоссе и через километр будет трактир, владелец которого был уже предупрежден о грядущем визите. Агенты сообщили мне точные ориентиры посадочного участка и озаботились безопасностью спектакля.

— Ага, — продолжил тем временем я, — вот это очень похоже на трактир! Может, сядем, кваску выпьем? Как, вы еще кваса не пробовали? Тогда точно надо сесть.

Я довольно резко свалил машину на крыло, и через минуту, пробежав по земле метров пятьдесят, она уже стояла перед трактиром. Я вылез и подождал, пока Форд последует моему примеру. Его слегка качало, но держался он хорошо.

Владелец заведения был уже предупрежден, что выпрыгивать из шкуры в приступе подобострастия не нужно, и спокойно осведомился, чего желают господа. Правда, полную достоверность картины малость портили до предела выпученные глаза трактирщика и легкое заикание, но в остальном он успешно делал вид, что мимоходом залетевший выпить кваску канцлер для его заведения обычное дело. Типа и не такие прилетали. Зал был почти пуст, только в углу пара из шестого отдела изображала из себя случайных посетителей.

Выпив квасу, мы взлетели и легли на обратный курс.

— Ваш самолет может пользоваться огромным спросом в Соединенных Штатах, — заявил мне Форд еще по дороге с аэродрома. — Это фантастика, практически он может взлетать с любого двора и в нем же приземляться… А каков ресурс его мотора?

— Пятьсот часов.