Гатчинский коршун

Великий князь надменно глянул на меня и, ничего не сказав, прошествовал мимо моей охраны к выходу. Я тоже двинулся за ним, но у самого выхода был остановлен высокой женщиной, очень похожей на Аликс, но постарше и, пожалуй, покрасивей ее. Это была жена Сергея, Елизавета.

— Могу ли я поговорить с вами? — спросила она.

— Говорите, — пожал плечами я.

Она огляделась по сторонам и, видно не обнаружив поблизости знакомых лиц, тихо сказала:

— Прошу вас, не убивайте его…

— Вы же слышали императорский приказ, — несколько удивился я, — и насчет убить там не было ни слова. Или я что-то пропустил?

— Ах, оставьте, я же все понимаю… Сережа не сможет молча перенести отставки, он что-нибудь сделает, и это станет для вас поводом… Ну скажите же мне, что я неправа!

— Вы действительно неправы, — кивнул я, — но только в одном. Как только он начнет делать что-либо неподобающее, это станет не поводом, а причиной. Если не начнет — причины не будет.

— Ах, не надо, — всхлипнула дама, — это же все просто слова… Ну неужели вы ничего не можете придумать, чтобы он остался жив? Вы же умный и сильный, а Сережа сильным только кажется…

— Придумать, говорите? Хорошо, сейчас придумаю. Но выполнять придуманное мной придется вам. В случае успеха никаких обсуждаемых нами поводов или причин не будет, это я вам обещаю. Согласны? Тогда так, на улице стоят два авто с надписями «Амбуланс» и красными крестами. Подойдите к тому, что поменьше, и подождите, я там буду через пять минут.

Я отошел в сторонку, достал рацию и отдал необходимые распоряжения. Все-таки рация в кармане слишком выходила за рамки возможностей этого мира, и я старался ее без нужды не демонстрировать.

Елизавета ждала меня у фургончика «скорой помощи», и я пригласил ее внутрь.

— Зоечка, дайте мне, пожалуйста, набор номер три, — попросил я находящуюся там Танину девочку.

Взяв коробку, я открыл ее и показал княгине. Там лежали два пакетика с таблетками.

— Ваш муж сегодня вечером наверняка будет сильно нервничать, — пояснил я. — Так вот, предложите ему таблетку из первого пакета. Это успокаивающее, и довольно сильное. Ему станет хорошо, и совершенно не будет тянуть на всякие ненужные интриги… Как называется? Фенобарбитурат, если вам это что-нибудь говорит. Скорее всего, на следующий день он сам попросит у вас еще одну… Больше чем по две в день давать нельзя, этот препарат вызывает привыкание, и при приеме в таких дозах оно может стать необратимым. Как нетрудно убедиться, в пакете сорок таблеток. То есть двадцать дней ваш муж не будет испытывать потребности в активных действиях… А по истечении этого срока он уже и не будет представлять опасности для нас. Но прекращение приема вызовет сильный абстинентный синдром, для его смягчения — содержимое второго пакета. Тоже не больше чем по две в день… Если будут какие-нибудь осложнения, обращайтесь, вам помогут. Мне тоже как-то комфортнее, когда не приходится применять крайних мер. Так что все в ваших руках, а вовсе не только в моих.

За то время, что Сергей Александрович будет успокаивать нервы, предполагалось на пост командующего МВО поставить Каледина, а генерал-губернатором посадить Дубасова. И придумать, что делать с Джунковским. Даже если бы я не читал о его извилистой биографии в нашей истории, одно то, что, прознав по своим каналам о грядущем снятии своего шефа, он прибежал не к нему, а ко мне, причем с полным одобрением данного мероприятия, заставляло относиться к нему с сугубой осторожностью.

На следующий день с утра я занялся тем, что при желании можно было бы квалифицировать как использование служебного положения в личных целях…

НИИ, в котором я работал от начала и до конца восьмидесятых, находился в начале Ленинского проспекта. Мы с ребятами часто ходили в Нескучный сад — когда просто так, а когда и с пивом либо иными подлежащими приему внутрь реактивами. Распитие — это была традиция — всегда совершалось около стоящего в глубине сада полузаброшенного двухэтажного дома без всяких мемориальных табличек. Ниже, у пруда, имелся и вовсе развалившийся объект непонятного назначения. Вот сюда мы и приехали.

Здесь дом имел более жилой вид. Я посигналил, машина охраны тоже. На звук двух клаксонов из дома выползло что-то вроде дворецкого, европейский вид которого несколько портила опухшая от пьянства рожа с синеватым оттенком.

— Ч-чего надо? — вежливо спросила рожа у капота моего автомобиля. Капот не ответил, но я открыл дверь и вышел.

— Ик… — потрясенно сказал дворецкий, качаясь, как тонкая рябина из песни.

— Я что, вам кого-то напоминаю? — поинтересовался я.

— И-ик… ваша светлость, — подтвердила пьяная рожа.

— Тогда, может быть, вы пригласите меня в дом?

Но тут сзади, со стороны будущего Минералогического музея, к нам подбежал явно более компетентный персонаж.

— Ваша светлость, не обращайте внимания на этого идиота! — еще на бегу возопил он. — Позвольте представиться — управляющий Орловским летним домиком…