Гатчинский коршун

— Интересная позиция, — усмехнулся я, — вы не против, если я на конкретном примере уточню, что значит «все»? Меня интересует возня вокруг де Хэвиленда.

Из рассказа полковника можно было сделать один из двух выводов: или они действительно решили ничего от меня не скрывать, или знают, что насчет новостей о Джеффри я осведомлен ничуть не хуже их. Токигава поведал мне, что из-за непрекращающихся нападок со стороны адмиралтейства де Хэвиленд практически потерял свою фирму в Англии, но Япония предложила ему финансовую помощь, приличный объем заказов и даже какой-то местный титул. В общем, в ближайшее время у «Нигихаяки дэнки» образуется конкурент.

— Интересно, — кивнул я, — рад за Джеффри. Ну а насчет секретов… Мы сейчас как раз заканчиваем проектирование нового истребителя. Именно нового и именно истребителя, потому что «бобик» — это вообще-то штурмовик и пикировщик. Просто, вы уж извините, для борьбы с вашими самолетами никакого специального истребителя было и не нужно. Поэтому предлагаю вам на недельку слетать в Георгиевск, посмотреть, поспрашивать, может, даже и покритиковать что-нибудь…

Полковник поблагодарил, а потом поинтересовался:

— Скажите, а можно к вам обратиться с личной просьбой?

— Вполне.

— Не могли бы вы познакомить меня с тем вашим летчиком, который в войну летал с изображением удава на фюзеляже?

— Запросто, только он не говорит по-английски. А что, приходилось встречаться в воздухе?

— Нет, только моим ученикам. Меня, к сожалению, на фронт не пустили, поэтому я и не смог встретиться в небе с этим выдающимся мастером боя.

— Это нетрудно устроить, — усмехнулся я, — если хотите, он проведет с вами несколько тренировочных боев. Я предполагал что-то подобное, поэтому заранее вызвал его сюда. Так что можно прямо сейчас съездить на аэродром, он там, ну и пообщаться. Так я вызываю машину?

В общем, Токигава застрял в Гатчине на три дня — повышал летную квалификацию. В первом же полете полковник Мишка Полозов за три минуты ухитрился провести четыре атаки, каждая из которых не оставляла шансов его противнику, а потом прекратил бой и пошел на посадку.

— Господин генерал, — обратился он ко мне, — скажите японцу, что на третий класс он тянет. Которых я над Ляодуном сбивал, летали хуже.

— А не поучишь его маленько?

— Да как же я его учить буду, если он по-нашему не понимает?

— Вот кому я говорил — учи английский! Давно бы уже генералом был.

— Я могу чуть говорить русский, — встрял подошедший Токигава.

— Вот и отлично, — кивнул я, — он вас поучит летать, а вы его — говорить. Согласны?

После уроков с Полозовым японец слетал на неделю в Георгиевск, познакомился с моими конструкторами и их последним детищем — истребителем «ишак». Я без особых опасений распорядился показать ему эту машину, потому как она все-таки задумывалась не столько как боевой, сколько как учебный самолет, и все равно к большой войне устареет. Но на японца проект произвел сильное впечатление. И, выразив свою благодарность, он наконец перешел к тому, ради чего, как я и предполагал, в Россию послали именно его.

— Я внимательно изучил применение ваших самолетов-брандеров, — сказал он мне. — Поначалу я даже думал, что ими управляли летчики, но потом отказался от этой мысли. Скорее всего, это радио. По моим наблюдениям получилось, что если управлять брандером с корабля, то вероятность попадания в корабль противника составляет в лучшем случае одну треть, причем это попадание может быть только в борт. Во время атаки на Сасебо результаты были лучше, но, думаю, потому, что из-за отсутствия зенитного прикрытия ваш самолет-наводчик смог опуститься довольно низко. Я прав?

— Вполне, — кивнул я, — продолжайте.

— Ваш механизм радиоуправления наверняка будет совершенствоваться, — продолжил Токигава, — но совершенствоваться будет также и противовоздушная оборона. Значит, вряд ли результативность этого оружия заметно вырастет. Однако самый первый воздушный бой над Порт-Артуром показал, что есть и другая возможность. В воздушном брандере может находиться пилот. Однако наши специалисты по России уверили меня, что вы вряд ли будете разрабатывать такой способ уничтожения кораблей противника. Не поймите мои слова как сомнение в мужестве русских летчиков, — с некоторой заминкой продолжил полковник, — я знаю, что в случае необходимости они без колебаний идут на смерть… Но с восторгом выбрать себе судьбу погибнуть во славу императора могут только сыны Страны восходящего солнца.

— Не уверен, — хмуро буркнул я, — наверняка и у нас таких найти можно. Вы правы в другом — считать это само собой разумеющимся действительно могут только у вас. И что, вы хотите разработать специальный самолет для этих целей?

— Хотим, — согласился Токигава, — но мы с моим партнером трезво оцениваем свои силы. То, что сделаем мы, получится заметно хуже того, что, взявшись за эту задачу, сделаете вы. А летчики-тэйсинтай достойны идти в последний бой на лучших в мире машинах.