Гаттак

— Мы противостоим самой разумной программе во вселенной! — парировал Веровой. — Одному богу известно, какие квантовые компьютеры есть в активе Боровского. Мы просто физически не способны тягаться с ним. Вся затея с колонизацией Марса выеденного яйца не будет стоить, если мы не найдем, что противопоставить Бору.

— Да о чем, мать вашу, речь? — оборвал их спор Поручнев, встав между капитаном и научником.

Зольский раздраженно фыркнул и отошел в сторону. Секунд десять он прожигал капитана взглядом, а потом все же просветил весь совет:

— Капитан намерен позволить нашему ЦУПу перейти на мощности квантового компьютера «Магеллана». Он предлагает сделать то, чего делать категорически нельзя! Поймите, капитан, — он вновь воззвал к Веровому, — вы хотите сделать то, чего опасались делать все ученые Земли. Риск не оправдывает средства.

— Джин уже выпущен из бутылки, — как можно спокойнее ответил Веровой, усаживаясь на свое место. — Если мы не используем потенциал квантового компьютера «Магеллана», у нас просто не будет шансов построить общество, способное тягаться с Землей. Мы и без того будем отставать на несколько сотен лет. ЦУП, заряженный на квантах «Магеллана», сможет разработать оптимальную стратегию развития и борьбы с Боровским.

— И вместо одной ополоумевшей программы мы получим две, одна из которых будет нами руководить, — саркастично заметил Зольский. — Не проще было бы, в таком случае, изначально прогнуться под Боровского?

— Нет, — рыкнул Веровой, — не проще. Программа Боровский основывалась на конкретном человеческом разуме. Она изначально была заражена теми идеями, которыми был заражен мозг Боровского-человека. Мы же попытаемся создать совершенный искусственный интеллект на базе стандартного ИИ. У него в базе совершенно иные задачи заложены, иные цели — не разрушение, а созидание, не покорять человека, а помогать ему.

— Не знаю, капитан, — уже тише ответил Зольский. — Как по мне, вы пытаетесь ухватиться за соломинку, не отдавая себе отчета в том, что эта соломинка может превратиться в бревно и раздавить нас всех, как букашек.

— А разве лучше прыгнуть в червоточину в призрачной надежде на то, что наша миссия когда-нибудь будет выполнена? Сколько продержатся наши гибернаторы? Тысячу, две тысячи лет? Природу не обманешь. Рано или поздно ЦУП останется на «Магеллане» единственным разумным существом, и произойдет это задолго до того, как мы прибудем хоть куда-нибудь. Мы сейчас в шаге от поражения. И да, я хочу спустить с цепи нечто, что мы, люди, сотни лет держали на привязи. Но если и есть соперник волку, то это только волкодав.

Глава 35 Последняя битва с богом

Положение казалось критическим. В обойме кнесенки было еще много патронов, так что рассчитывать на секундную паузу для перезарядки Гаттаку не приходилось — она успеет прикончить его раньше. Инстинктивно он начал шарить свободной рукой по стене, и в следующее мгновение произошло нечто странное. Преграда в виде стены, в которую уперся Гаттак, внезапно исчезла. По инерции разведчик провалился в пустоту, увлекая за собой и тело Корры. Мгновение — и перед его глазами вновь возникла стена, а звуки выстрелов полностью пропали.

Гаттак лежал на полу, тяжело дыша — безвольное тело Корры придавило его. Не сразу разобравшись в том, что произошло, он осторожно огляделся. Сделав это, обнаружил себя в помещении, идентичном тому, где только что чуть было не погиб. Те же матовые пол, стены и потолок, то же ровное освещение. Только в этой комнате не было капсул-лифтов, вместо них Гаттак увидел два прозрачных саркофага, наполненных желтоватой жидкостью.

Убедившись в своей безопасности, парень аккуратно сдвинул тело Корры, встал перед ней на колени и проверил пульс. Девушка была мертва. Гаттак понимал, что хладнокровие, с которым он проводил свои манипуляции, было обусловлено лишь его заученными рефлексами, на самом же деле ему было безумно жаль Корру. За месяцы совместной жизни, пусть и навязанной ему извне, он успел прикипеть к этой странной девушке и при иных обстоятельствах счел бы за благо решение Бора связать их судьбы.

Разведчик еще раз взглянул на свою названую супругу и осторожно прикрыл ей глаза. В нем начинала закипать ярость. Сколько еще ему терпеть такое отношение к себе? Сколько еще жизней нужно положить на алтарь этой бессмысленной борьбы за власть на планете? Почему его выбрали на роль разменной монеты? В бессилии Гаттак несколько раз ударил кулаком об пол и, лишь почувствовав боль, смог заставить себя думать рационально.