Гаунтлгрим

— Да, я помню. Тощая старая птица. Ба-ха-ха!!! Птица, уловил?

— Я понял тебя.

— Тогда почему не смеешься?

— Догадайся сам.

Дворф потряс головой и пробурчал, что не мешало бы ему поискать компаньона с чувством юмора.

— Ты считаешь, она ложилась под него? — спросил Атрогейт спустя некоторое время.

— Далия использует любое оружие для своей выгоды, в этом-то я уверен.

— Но под него? Малыша Бара?

— Ты что, ревнуешь? — удивился Джарлакс, высоко подняв брови.

— Ба! — захрапел дворф. — Ничего подобного, дурень!

Он замолчал, уперев руки в бедра, и уставился на освещенное свечами окно, прорезанное в замшелой стене Гнезда Ворона. Атрогейт вздохнул.

— Хотя нужно быть трупом, чтоб не заметить, какая она милашка.

Джарлакс криво усмехнулся, но промолчал. Он, как и дворф, смотрел на башню. Долгое время ничего не происходило, а потом воздух разрезал пронзительный крик, напоминавший хриплое карканье гигантского ворона. Дроу и дворф немного приблизились, еще более пристально вглядываясь в одинокое окно, в котором мгновенно потухли свечи. У подножия башни поднялась какая-то суета, последовала еще пара резких криков, сопровождаемых бело-голубыми вспышками, напоминавшими молнию.

А потом последовал еще более громкий вопль, яркая вспышка и гром, от которого содрогнулась земля под ногами. Окно вылетело из рамы, рассыпаясь на множество мелких осколков, а вместе с ними — черные перья.

Атрогейт издал странный булькающий звук, а потом взорвался своим знаменитым «ба-ха-ха». Не успел он отсмеяться, как гигантская черная птица вылетела из окна, раскрыла крылья над водой и приземлилась прямо перед Джарлаксом и Атрогейтом.

Прежде чем дворф или дроу успели что-то сказать, птица превратилась в человека, закутанного в блестящий плащ, почти полностью скрывающий своего нового владельца.

— Поторопимся, — сказала Далия, удаляясь от башни и на ходу вынимая одну из двух бриллиантовых сережек в своем правом ухе. — Барланн был наименьшей неприятностью, но у ассасинов его Дома весьма длинные руки.

— Поторопимся… куда? — спросил Атрогейт, но эльфийка не остановилась и не ответила.

— Иллюск, — догадался Джарлакс и, еще раз оглянувшись на башню, схватил дворфа и потянул за собой. — В подземный город.

Атрогейт бубнил и бурчал, фыркал и хихикал, а потом заметил:

— Бьюсь об заклад, что Малыш Бар жалеет, что ты не уехала прошлым вечером!

Корвин Дор’Кри мерил шагами комнату Валиндры Теневой Мантии. Он остановился, уставился в огромное зеркало и, чтобы отвлечься, попытался представить отражение, которое он когда-то видел в зеркале.

Не получилось.

Он думал о Далии, ожидая, когда она вернется с Джарлаксом и дворфом. Она собиралась повидаться с Барланном Вороном — ее новым «бриллиантом». Конечно же, Дор’Кри не ревновал. Он старался не забивать себе голову такими вещами, но его все же волновала беспорядочность сексуальных связей эльфийки.

Вампир провел рукой по черным волосам, пытаясь представить, как это выглядело бы в зеркале, но там не было и намека на отражение. Барланн был десятым любовником Далии — десятым, о котором знал Корвин, — двое в правом ухе, Барланн и Корвин, и восемь в левом. Среди тейцев Далия обзавелась многими прозвищами, наиболее часто употребляемое обозначало самку паука, имеющую привычку после спаривания съедать самца, хотя не все бриллианты в левом ухе эльфийки обозначали мужчин.

Однако Далия не убивала своих любовников исподтишка. Нет, она вызывала их на честный бой и уничтожала в ходе поединка. Когда Корвин пришел на встречу с эльфийкой, он знал об этом ее пристрастии и был готов дать отпор, если она попытается и с ним так поступить. В глубине души он мечтал не просто победить эту женщину в ее же игре, но обратить ее в вампиршу-прислужницу.

Однако он не был глупцом. Дор’Кри мысленно прокручивал бой с Далией тысячи раз. Он видел, как она упражняется с Иглой Коза, и своими глазами видел ее поединки с двумя бывшими любовниками. Благодаря этому у вампира сложилось достаточно высокое мнение о боевых навыках эльфийки.

Он не может ее победить, признал Корвин. Когда Далия насытится им, когда она решит идти дальше ради собственной выгоды, расположения Сзасса Тема, просто со скуки или каприза, Дор’Кри будет ею забыт.

— Твой друг снова здесь, — развеяла Валиндра раздумья вампира.

Он повернулся и взглянул на дверь, ожидая увидеть Далию. Но там никого не было. Тогда Дор’Кри заметил, что Валиндра перевела взгляд на полый кристалл в форме черепа, ее собственную филактерию.

Глаза черепа вспыхнули красным.

Нервничая, Дор’Кри снова оглянулся на дверь, и если бы он мог дышать, он бы затаил дыхание.

— Она идет, — прошептал вампир кристаллу, — с союзниками, которые понадобятся в путешествии к источнику силы.

Глаза черепа снова вспыхнули.

— Сзасс Тем наблюдает, — ответил металлический женский голос. — Он не упустил бы такой возможности.

— Я понимаю, — заверил ее Дор’Кри.

— Он обвинит одного, я обвиню другого, — заверил его голос Силоры.

— Я понимаю, — покорно ответил вампир, и глаза черепа потухли.