Гаур (СИ)

Но, блин, почему же множество запретных вещей, не принятых обществом и моралью, на удивление становятся слишком приятными после познания?

— Расслабься, — прошептал, не отрываясь от губ, трепетно лаская языком мой язык и пальцами — всё, что требует ласки внизу.

— Артём… — обреченно выдыхаю ему в рот, посылая умоляющий взгляд.

— Значит, я буду первым? — доверительно-вкрадчиво спрашивает, нежно прикусывая нижнюю губу.

«Ещё чего!»

Я чувствую, как его губы, скользя по моим, расплываются в довольной улыбке.

«Наглый, сукин сын!»

— Можешь смело выдохнуть, малышка. Когда-нибудь я обязательно это сделаю. Но не сегодня. — хрипло хохочет, проникая в лоно двумя пальцами. Сгибает их под правильным углом и дарит мгновенный упоительный разряд удовольствия. Ещё один и ещё. Я всхлипываю, желая большего, тяну за волосы, приподнимая его лицо к небу, сжимаюсь вся внизу, одновременно сжимая ладонью головку члена, привожу в движение руку, водя по стволу вверх-вниз.

— Хватит прелюдий! — терпение Гаура лопнуло, словно мыльный пузырь. Несдержанный рык пробрался приятным холодком под кожу, окутывая позвоночник. — Он сейчас, нахрен, лопнет в твоих очумелых руках!

* * *

Артём.

Оторвав от зудящего члена женские ладошки, вытаскиваю их из трусов. Разочарованный мелодичный стон Елены пронзает слух, но я игнорирую его. Прислоняю её руки к своей груди, обнимаю тонкую фигурку и падаю на спину, увлекая девчонку за собой.

— Ты доигралась, шалунья! — несдержанно рычу, собственнически обхватывая руками ягодицы. Толкаюсь в неё каменной эрекцией, ощущая женское тело каждым миллиметром своего. Довольный стон срывается с её уст.

— Сумасшедший… — теперь она, нависая надо мной, прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая её. Отпускает и тотчас дует на влажную кожу, опираясь руками в мою грудь. Дразнясь, ныряет язычком в щель приоткрытого рта. Медленно целует его уголок и вкрадчиво шепчет, вызывая обжигающим дыханием поток приятного жалящего тока по нутру. — Хочу тебя, Артём… — и тут же, остервенело задирая футболку вверх, тянется к соску, зажимает его между зубов и полизывает, разогревая кожу до невозможности.

— Блять! — срываю внутренние предохранители, словно штормовой ветер срывает крыши построек. Освобождаю животные инстинкты на волю. Шиплю от кайфа громче шелеста волн, вонзая в её попу свои пальцы. Остро. Как дикое животное вонзает клыки в сочную мякоть.

«Бог ты мой! Ненасытная. Дикая. Темпераментная. Знаком с ней каких-то пару дней, а кажется, будто знаю девчонку целую вечность. Она — моё отражение, моя копия, любительница экстремального досуга, мать её! Моя пылкая девочка…»

Снова толкаюсь в неё членом, едва сдерживая стон. Одежда не влияет на ощущения. Меня захлестывает очередная волна острого удовольствия, разливаясь по всему телу.

Рычу, смыкая на хрупкой спине девчонки свои объятия, желая иметь над ней полную власть. Резко поворачиваюсь, опрокидывая Елену навзничь. Сминаю под себя, устраиваясь между шелковистых на ощупь бёдер.

«Матерь Божья, да она — чистейший кайф! Оголенный провод, что бьет на максимум, касаясь, нахрен вырубает сознание в ноль!»

Каждое прикосновение к отзывчивому телу откликается во мне сладостным предвкушением. Хочу вжать свою женщину в этот мягкий и горячий песок и, теряя контроль, вдалбливаться в податливое тело, что есть силы. Наслаждаться её теснотой. Ощущать, как плотно обтягивает меня её плоть, как скользит по члену нежная кожа её влагалища, щекочет оголенные нервы, спирает дух до умопомрачения.

Целую жадно, срывая с губ упоительный крик, от чего у самого сердце заходится. Всё! Хватит! Иначе сдохну от переизбытка тестостерона. Яйца разорвёт к чертовой матери! Поднимаюсь с неё. Встаю на колени у широко разведённых ног девушки и взглядом даю понять, что играм пришёл конец. Ибо хочу её так сильно, как не хотел никогда ни одну! До дрожи в пальцах. До ноющей боли в паху. До судорожных спазмов во всём теле.

— Подними попу, — рычу. Одним уверенным движением стягиваю с неё вместе с трусиками ненавистное платьице и отбрасываю в сторону, любуясь обнажившимся стройным станом, бархатной светлой кожей. Чистое полотно для художника, на котором поцелуями можно рисовать картину, делая мазки языком, придавая любовные оттенки легкими укусами, ласками рук, движением тела.

Нетерпеливо срываю с себя одежду. Выуживаю из кармана шорт презерватив, который прихватил из бардачка машины, достаю из фольги и быстрым движением раскатываю резинку на члене. Время застывает вместе с девчонкой. Я ловлю момент, когда она восхищённо наблюдает за движением моих рук, сексуально покусывая губку, качает бёдрами. Черррт! Нельзя быть такой соблазнительной!

— Иди ко мне, детка. Продолжим наш сексуальный угар, — собственный голос из-за дикого желания врезаться в неё, кажется мне незнакомым. Похожим на рычание голодного зверя перед прыжком на жертву. Гребаный контроль висит на волоске. В голове шкалят датчики.