Гав-мяу и сердца стук

Татьяна Юрьевна нервно пошевелила губами, словно услышала нехорошее слово. Я видел, что имя мое ей точно не нравится и обиделся.

– Тыр-пы… Ну, да. Я забирала свою девочку, щенка Кэти.

«Кэти», – в этот момент я мог бы расхохотаться, если бы мог хохотать, как люди.

– И вы тоже? Значит, мы почти родственники? – Тони улыбался.

– Я бы не стала так говорить, – Татьяна Юрьевна опустила глаза вниз, – я продолжу, если вы не против. Тони кивнул. – Кэти.., она погибла. Ее переехала машина, – Татьяна Юрьевна вынула носовой платок из сумочки, которую она не выпускала из рук, и высморкалась.

Тони молчал. И я тоже. «Жалко, конечно, все-таки это моя сестра, что ни говори».

– Я не могу без неё, – продолжила Татьяна Юрьевна, немного успокоившись, – я не могу. Я привыкла, что дома кто-то есть. А теперь я совсем одна.

– Может, вы снова возьмете себе щенка? – осторожно спросил Тони.

– Да я и хотела, – ответила Татьяна Юрьевна. Она снова высморкалась. – Я была у Игната Викторовича. У него щенков больше нет. И он… В общем, он посоветовал обратиться к вам. Другие не согласятся. А вы… Вам ведь не обязательно породистую собаку надо. А мне обязательно. Продайте мне вашего Тыр-мыра.

Я вспотел. Тони тоже. Я видел, как он медленно встал со стула, подошел к Татьяне Юрьевне и прошипел:

– Это не Тыр-мыр. Это, – он указал пальцем в мою сторону, – Тыр-пыр! Слышите вы?! Тыр-пыр! – Тони кричал. – И никто, никогда не посмеет отобрать его у меня! Тоже мне, дамочка. Вы что себе вообразили?

Татьяна Юрьевна закрыла лицо рукой, словно боялась, что ее ударят. Я вдохнул, выдохнул и снова замер.

– Простите меня, – Татьяна Юрьевна вдруг расплакалась. Слезы катились по ее щекам. Мне стало жаль ее. Я и сам заплакал бы вместе с ней, если б мог. Я решил, что должен был сделать для Татьяны Юрьевны хотя бы что-то: вылез из-под дивана и нассал на ковер прямо посередине. На всякий случай я гавкнул.

Татьяна Юрьевна успокоилась, посмотрела на меня, потом на Тони. Тони отошел от гостьи, вдохнул полной грудью и медленно направился ко мне. «Мне конец», – подумал я и зажмурился. Вернее, я подумал, что зажмурился.

– Сукин ты сын, – Тони еле сдерживался, но потом все же заорал. Он орал так же, как орал на Татьяну Юрьевну. – Сукин сын! Да что это за день сегодня такой?!

Тони повернулся к Татьяне Юрьевне и выпалил:

– А знаете, забирайте! На черта он мне нужен! Он вам под стать! Вы ведь тоже это, как вас там, голубых кровей! И делайте что хотите в своих дворцах.

Тони расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, подошел к окну, открыл его и не сказал больше ни слова.

Молчали долго. Но, может, мне это только показалось. Тони не отходил от окна. Неожиданно Татьяна Юрьевна посмотрела на меня, приложила палец к губам, потом безмолвно указала мне пальцем на диван. Я все понял и тихонько полез в укрытие. Татьяна Юрьевна встала, вышла в кухню. Через минуту она убирала за мной.

– Вы не волнуйтесь, Антон Сергеевич. Такое бывает. Говорят, когда у собак стресс, они могут вытворить необъяснимые вещи.

«О да, у меня стресс! Еще какой. Во-первых, меня хотят отсюда забрать. Во-вторых, Тони кричал. Он никогда раньше не кричал. А сейчас Тони не только кричал, он кричал на женщину. А потом на меня. У меня стресс!».

Я лежал под диваном и не сводил глаз с хозяина и гостьи.

– Что вы можете знать о стрессе, – тихо произнес Тони.

Татьяна Юрьевна встала, скомкала бумажное полотенце, влажное от моих ссак, и ответила:

– Наверное, вы правы. Я ничего не могу об этом знать.

– Не обижайтесь. И простите меня. Я не имел права повышать на вас голос. Простите.

Татьяна Юрьевна не ответила.

– Вы вот что, приходите нас навещать. Если желаете, конечно. Можете даже Тыр-пыра выгуливать. Или… я иногда в командировку уезжаю на пару дней, был бы благодарен, если бы вы присматривали.

Татьяна Юрьевна поправила локоны.

– Я приду. Спасибо вам, – она присела на колени и поманила меня рукой, – ну, Тыр-пыр, иди сюда, знакомиться будем. Для тебя я теперь Танечка.

Я мигом выполз из-под дивана, завилял хвостом и закрутился у коленей Татьяны Юрьевны. «Танечка, – твердил я про себя, – теперь это моя Танечка!».

Крутился я недолго. Я знал, что Тони терпеть не мог одиночества и подошел к нему, преданно глянул и гавкнул.

– Я знаю, Тыр-пыр, я знаю.

– А что он вам сказал? – Танечка встала с колен.

– Это он так в любви признается, – Тони улыбнулся, – коротко и ясно.

Гостья тоже улыбнулась.

С тех пор Танечка приходила к нам часто. Со временем она стала называть хозяина Тони. А Тони ее – Танечкой. Однажды Танечка сказала:

– Я купила новый дом. Давайте жить вместе. Вам понравится. Всем места хватит. Там есть большой сад. Для Тыр-пыра это будет раем.

От радости я завилял хвостом и представил, как ношусь по сочной зеленой траве.

– Давайте жить вместе. Только все счета буду оплачивать я, – было видно, что Тони тоже рад. Я думаю, что он тоже хотел бегать по зеленой сочной траве.

Мы переехали в новый дом и жили долго и счастливо.

Секс после, а сейчас – любовь