Гавайи Миссионеры

-К черту вас с вашими новыми законами! - бушевал Хоксуорт. - Услышав это, моряки снова одобрительно зашу мели, поэтому, оставив Маламу в покое, капитан обратился к матросам: - Делайте все, что вам, черт побери, захочется!

Капитаны китобоев зааплодировали, и кто-то выкрикнул:

Можно приносить виски на берег?

И приносить, и пить виски, и развлекаться с девочками, и что там вы еще только можете захотеть - все можно! - гре мел голос Хоксуорта. Затем, заметив, что к нему приближа ются два полицейских Келоло с мушкетами, он в ярости бро сился им навстречу, выхватил у несчастных стражей порядка оружие и победно дважды выстрелил в воздух.

* * *

В это мгновение толпа расступилась, и на пирс вступил Эб-нер Хейл. Он был одет как для официальной встречи: в черный фрак и высокую шляпу, и все еще немного прихрамывал от старой раны, полученной по милости забияки, который теперь открыто угрожал спокойствию Лахайны. Келоло подался назад, а за ним последовали и двое полицейских, так просто обезоруженные капитаном.

-Доброе утро, капитан Хоксуорт, - поздоровался Эбнер. Неистовый китобой отступил назад, смерил взглядом ма ленького миссионера и расхохотался:

Как-то раз я уже швырнул этого жалкого негодяя за борт к акулам. Что ж, видимо, придется повторить, - прорычал он, и все капитаны, недолюбливавшие Эбнера, как автора новых законов, поддержали коллегу одобрительными выкриками.

Вы немедленно отошлете девушку Илики назад в шко лу, - резко произнес Эбнер. Двое мужчин долгое время мол ча мерили друг друга взглядами, а затем неожиданно дала о себе знать настоящая причина появления капитана Хоксуор та в Лахайне. Ему хотелось повидать Иерушу Бромли. Дошед ший до отчаяния капитан, измученный воспоминаниями и движимый мечтой о мести, он безумно желал снова увидеть эту девушку с каштановыми волосами. Он опустил пистоле ты, засунул их за пояс и предложил:

Нам будет лучше поговорить у вас в доме.

Так нам можно приносить виски на берег? - выкрик нул кто-то из капитанов.

Конечно! - огрызнулся Хоксуорт. - Никаких новых законов не существует.

Встретимся у Мэрфи! - попрощался с Хоксуортом обра дованный коллега.

Где твой дом? - спросил Хоксуорт.

Вон там, - Эбнер указал рукой в сторону поля таро, где виднелась травяная хижина.

На секунду капитан Хоксуорт был сражен, и, глядя на его обескураженное лицо, Эбнер впервые осознал, в какой жалкой лачуге они жили с женой и детьми.

Неужели Иеруша живет здесь? - чуть не задохнулся от ужаса капитан, завидев низкую травяную крышу и подпор ченные дождевой водой стены.

Да, - кивнул Эбнер.

О Господи! - только и смог выговорить Хоксуорт. - При ятель, что с тобой происходит? - Он зашагал вперед широкими шагами, быстро миновал пыльную дорогу и, пинком босой ноги распахнув ворота в высокой стене, вошел в домик. Стоя на зем ляном полу, он несколько секунд не двигался, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку, и, наконец, увидел в дверном проеме, отделявшем детскую комнату от кабинета Эбнера, ту са мую женщину, на которой когда-то мечтал жениться. Он долго вглядывался в ее усталое лицо, неухоженные волосы и огрубев шие красные руки. Он заметил и старое платье, которое не под ходило женщине по размеру, поношенные ботинки, также че ресчур большие для женской ножки и уродливые от долгой ходьбы по пыльным дорогам. Может быть, виной тому была темнота, а возможно, капитан просто не хотел больше ничего за мечать, но он не обратил внимания на то, что усталые глаза Ие- руши, тем не менее, излучали какой-то внутренний свет. Не по чувствовал он и ауру покоя, которая окружала миссис Хейл.

Боже мой, Иеруша! Что он с тобой сделал?

От громкого грубого голоса один из малышей захныкал, и женщина скрылась за дверью, но очень скоро появилась вновь.

Присаживайтесь, капитан Хоксуорт, - предложила она.

Куда, скажите на милость? - возмутился Хоксуорт, вы ходя из себя от злости и горечи. - Вот на этот ящик? Или, мо жет быть, за этот стол? - В приступе бешенства он ударил ку лаком по шаткому сооружению Эбнера, и жалкое подобие ме бели рассыпалось, а страницы перевода Библии разлетелись по комнате, подгоняемые сквозняком. - Куда бы я мог при сесть, даже если бы мне этого захотелось? Иеруша, и вот это ты называешь домом?!

Нет, - ответила гордая женщина, сохраняя самообла дание. - Я называю его своим храмом.

Этот ответ говорил о многом, а подразумевал еще большее, и капитан застыл в растерянности. Его мысли о сочувствии сразу куда-то улетучились, а их место заняло нестерпимое желание сделать больно и Иеруше, и ее супругу. Пнув ногой развалившийся стол, он расхохотался:

Значит, это и есть то место, где заседает сенат, и где со ставляются законопроекты?

Нет, - осторожно вставил Эбнер, поднимая упавшую Библию. - Они создаются в этой книге.

Значит, ты собрался управлять Лахайной при помощи десяти заповедей? И Хоксуорт снова истерично засмеялся.

Так же, как мы сами управляем собой, - ответил Эбнер.