Гавайи Миссионеры

-Если тем, что Илики пропала, она сумела произвести впечатление на своих соотечественников... Да, Эбнер, несо мненно, это должно было потрясти их! - Иеруша останови лась и высморкалась, закончив свою речь строгим, почти ко мандным тоном: - Мой дражайший советник, ты должен улыбаться. Ты должен читать проповеди, касающиеся высо ких, благородных тем. Ты должен завоевать сердца этих лю дей путем такой доброты и любви, которых еще не видели эти острова. И тогда они станут принадлежать Богу навсегда. Ты должен проповедовать любовь!

Вооруженный этой главной темой, которую Иеруша все же успешно вдолбила мужу в голову, неделю за неделей, Эбнер начал серию совершенно других проповедей, завоевывая каждый раз все больше и больше местных жителей. Теперь священник говорил о хорошей жизни, о благоприятных последствиях любви Господа к людям. Только сейчас он обнаружил, что островитяне вовсе не отвернулись от Бога, следуя примеру Келоло и его детей. Напротив, простые люди чувствовали, что в этом возвращении к старым богам для них не было никакого будущего. А вдумчивые, спокойные слова Эбнера приносили им утешение, в отличие от первых речей Макуа Хейла - напыщенных и оттого неискренних.

Теперь Эбнер проповедовал доктрину, для него самого ока завшуюся новой: "Священное слово Божье в интерпретации Иеруши Бромли, измененное в связи с таинственными событи ями, происшедшими на чужой земле". Разумеется, Эбнер не за бывал говорить о неизбежных грехах человеческих, но все рав но главной темой оставалась утешительное заступничество Иисуса Христа. А удерживала его слушателей еще старая так тика, которую Эбнер когда-то использовал в своей проповеди

перед китобоями на Фолклендских островах в дни молодости. Он задавал вопросы, словно самому себе, но при этом касался всех тех проблем, интересовавших собравшихся прихожан. Когда он говорил о сострадании Христа, то напрямую заявил:

- Иисус Христос поймет то смятение, которое сейчас переживает его любимый сын Кеоки Канакоа. Иисус обязательно будет любить свое заблудшее чадо, точно так же, как его любите вы, как его люблю я.

Когда эти слова передали Кеоки, проводившему время в травяном дворце, молодой алии был потрясен услышанным. Он отправился к берегу моря, где оставался в одиночестве несколько часов, в раздумьях прохаживаясь по песку. Он рассуждал о природе Христа, каким Кеоки помнил его в те прекрасные дни, когда сам учился в миссионерской школе в Корнуэлле, в далеком Коннектикуте. Тогда Иисус казался ему осязаемой реальностью, и мучительная потеря этого восприятия терзала душу и сердце Кеоки.

* * *

Когда стало известно, что Ноелани должна скоро родить, и ребенок появится на свет до следующего воскресенья, Эбнер решил воспользоваться этими сведениями, тем более, что о предстоящем событии знали все жители Лахайны. И вместо того, чтобы бушевать против обстоятельств, при которых бы ло зачато данное дитя, Макуа Хейл более полутора часов гово рил об особой любви Христа к детям. Потом он вспомнил неж ные чувства, которые испытывал всякий раз при рождении обоих своих сыновей и двух дочек. Не забыл Эбнер упомянуть и о своей любви к маленькой Илики, которая теперь уж точно пропала. Когда Эбнер отвлекался от обстоятельств, при кото рых исчезла Илики, эта девочка в его воображении всякий раз становилась все моложе и моложе. После преподобный Хейл начал распространяться о той радости, которую должна была испытывать вся Лахайна при одной мысли о том, что у Алии Нуи очень скоро родится ребенок. Так как гавайцы больше всего на свете любили детей, с которыми всегда были нежны и которых всегда понимали, на этот раз две тысячи со бравшихся в церкви прихожан последние пятнадцать минут проповеди дружно сопели и хлюпали носами. Таким образом, даже не совсем сознавая того, что ему удалась очередная побе

да, Эбнер, наконец, понял, что слова любви и сострадания смогли отвернуть островитян от Келоло и его кахун, в то время как его прежние речи только отдаляли гавайцев от Господа и приближали к старым богам.

Правда, Лахайна ожидала появление следующей Алии Нуи в смятении: как коренные гавайцы они радовались тому, что благородная линия на Гавайях не угасла. Однако как христиане, они прекрасно понимали, какое неправедное дело совершили Келоло и его дети.

Ноелани родила близнецов, и после того, как доктор Уиппл, наконец, вышел из травяного дворца и вернулся домой, он доложил своей жене:

-Мы должны быть готовы к тому, Аманда, что очень ско ро совершится нечто отвратительное и ужасное. Дело в том, что мальчик появился на свет очень хорошенький, а вот у де вочки обнаружилось несколько серьезных дефектов. Я ду маю, они отделаются от нее еще до рассвета.

Когда по городу прошел слух о том, что Кеоки Канакоа сам, своими собственными руками, взял дочку и положил ее у самой границы прилива, отдавая, таким образом, в жертву богу-акуле Мано, волна отвращения прокатилась по всей Лахайне.