Гавайи Миссионеры

-Вам не приходило в голову, сэр, что вам никак не удает ся прорваться вперед исключительно по воле Божьей?

На этот раз Джандерс даже не стал сердиться.

Я готов рассмотреть любые теории, лишь бы мне поко рилась эта последняя сложная миля.

Вчера вечером я подумал вот о чем, - продолжал Эб нер. - Ваш корабль стал проклят именно из-за того, что вы упорно не желаете расстаться со своими мирскими романами.

Мистер Коллинз с изумлением посмотрел на молодого человека и уже собирался ответить что-то одновременно обидное и остроумное, но Джандерс опередил своего помощника:

И к какому выводу вы пришли, преподобный Хейл?

Если все миссионеры станут молиться, в результате чего кораблю удастся пройти этот последний барьер на пути, может быть, тогда вы согласитесь распрощаться со своей литературой и как капитан, судну которого необходимо присутствие Бога, не откажетесь принять несколько книг лично от меня?

Обещаю вам, что поступлю именно так, - торжественно произнес Джандерс. И свидетелями этой клятвы стали четверо людей, стоявших на вершине холма, возвышавшегося на самом краю света. Когда миссионеры удалились, Джандерс поспешил объяснить свое поведение старшему помощнику: - Я полон ре шимости пройти этот сложный участок пути. Никогда раньше при встрече с Мысом Горн мне не приходилось видеть, чтобы мо ре так бушевало. И еще вот что. Можете называть меня суевер ным, дело ваше, но священник на борту - плохая примета для корабля. А у нас на "Фетиде" их - одиннадцать. И если они мо гут быть причиной наших неудач, может быть, они постараются сделать так, чтобы нам, наконец, повезло? Я согласен на все.

Тем же вечером Эбнер собрал в одной каюте всех миссионеров и рассказал им о договоре:

-Господь Бог нарочно удерживает этот корабль, не разре шая ему пройти дальше, чтобы проучить нас, - убедительно на чал Хейл. - Но своими молитвами мы снимем это проклятье.

Правда, такое выступление показалось Джону Уипплу и не которым другим священникам самым настоящим средневеко вьем, и они отказались принимать участие в затее преподобного Хейла. Зато остальные тут же присоединились к молитве. Когда же она была закончена, Джон Уиппл, видимо, изменив свое мнение, попросил разрешения также помолиться, и Эбнер дал на это свое согласие.

О Господи! Укрепи руки наших моряков, пусть станет острым их зрение, пусть удвоятся их силы! - просил Уиппл. - Господи! Сделай же так, чтобы ветер утих, а вол ны успокоились! Позволь нам пройти этот пролив.

Аминь! - подхватил капитан Джандерс.

После молитвы Эбнер навестил Иерушу, которая до сих пор не могла подняться со своей койки, и, как всегда, протянул причитающуюся женщине половину банана. Когда бедняжка попыталась объяснить, что ее теперь тошнит от одного только вида проклятых фруктов, Эбнер взмолился:

Сегодня вечером мы полностью доверим свою судьбу Господу. Прошу тебя, не покидай меня, мой дорогой това рищ. Если нам удастся одолеть этот самый страшный барьер на пути, то я больше никогда не буду заставлять тебя есть ба наны.

Это серьезно? Ты клянешься? - встрепенулась Иеруша.

Да, - убедительно кивнул Эбнер. И ободренная женщи на сумела справиться со своим организмом, заставив себя про глотить ненавистный плод.

* * *

В четыре часа утра команда и пассажиры встретились для того, чтобы вместе вознести молитву, и после выступлений всех по очереди миссионеров, Джандерс произнес:

-Господи, позволь нам пройти этот участок!

Часы еще не пробили пять утра, когда Эбнер, Уиппл и шестеро их верных товарищей взялись за весла шлюпки, и очень скоро "Фетида" вышла в пролив. Когда шлюпку вернули и находящихся в ней людей подняли наверх, Эбнер объявил:

Сегодня я хочу произнести молитву на палубе.

Для этого вам придется привязать себя к мачте, - за ворчал Джандерс. Затем он обратился к Коллинзу: - Волны ничуть не уменьшились по высоте, но в общем море стало чуть спокойней, и к тому же на этот раз мы сможем попробовать воспользоваться ветром.

Что же, денек выдался совсем неплохой, - после неко торых подсчетов подытожил старший помощник капитана.

Отчаливаем! - прокричал Джандерс, и "Фетида" вы шла в открытое море, в самую свирепую его часть находящу юся к югу от Четырех Евангелистов.

Наступило время принятия решения. Два дня назад закономерным казалось оседлать волну, пользуясь ветром, дующим в корму, чтобы развить максимальную скорость и одолеть пролив. Теперь ветер изменил направление, и "Фетиде" следовало сначала развернуться, отойти немного назад, и двигаться галсами, выигрывая за раз по сотне ярдов. Самое сложное заключалось в том, что следуя северным галсом, бриг сносило в сторону, в опасную близость к скалам.

Время шло, и "Фетида" предпринимала одну безуспешную попытку за другой. Нередко, заваливаясь глубоко на борт, бриг пытался использовать свою плавучесть, но ни к чему хорошему это не приводило. Даже преподобному Хейлу становилось ясно, что их неумолимо стаскивает к острову Отчаяния, прочь от того безопасного участка, где они смогли бы миновать Евангелистов.