Гавайская история

И вот теперь, когда, казалось, прижилась, освоилась в чужой стране, потратила столько сил, чтобы приноровиться к новой жизни, к тысячам условностей, из которых складывается французский менталитет, все пошло прахом. В ее-то возрасте! И что теперь: спасибо, до свидания! Собирай манатки и возвращайся к разбитому корыту, к насмешливым и сочувствующим взглядам знакомых!

Роза в сердцах пнула чемодан (ну его к черту!) и, не раздеваясь, прилегла на диван.

Но разве заснешь после такого потрясения? Так и провела всю ночь без сна. А спозаранок первым поездом отправилась в Париж, чтобы успеть на московский рейс.

Кокосовые пальмы искрились и сверкали разноцветными огоньками в непроглядной тропической ночи. «Нарру New Year!» — подмигивали неоновые буквы, из ресторанов разносилась веселая музыка, нарушая привычный покой островка.

Ветка и Стив, беспокойно поглядывая на часы, стояли на коленях перед скулящим Барбом. Он ни за что не хотел оставаться один.

— Ну, Барбик, миленький! А где твоя любимая косточка?! И на диване можешь полежать, разрешаем! — причитали расстроенные хозяева.

Надо сказать, что Барба они взяли из приюта для животных. Его мать — молодая породистая терьерша — попала под автомобиль. И четырех слепых беспомощных щенков отдали в Центр защиты животных, под присмотр служителей и ветеринаров. Ветка взяла его в четыре месяца, выбрав из многочисленных, разнопородных и милых существ только потому, что Барб, единственный из всех щенков, не ринулся к ней. Он лежал на не очень чистой подстилке и грустно, по-человечески, смотрел на нее, словно понимал, что происходит. А когда Ветка взяла его на руки, он задрожал и, ткнувшись холодным носом ей в шею, жалобно заскулил. И тут Ветка моментально поняла: маленькое родное существо! Это была взаимная любовь с первого взгляда. Барб стал для Ветки ребенком, бессловесным другом. Великолепный компаньон, послушный, спокойный, ласковый. Из-за смешной торчащей бородки они назвали его Барбом — бородачом, но вот беда, Барб не переносил одиночества. Совсем. Видимо, боялся, что опять окажется в приюте. Когда Стив и Ветка пытались потихоньку от него улизнуть, он начинал выть, да так, что волосы вставали дыбом. Можно было подумать, что с него сдирают шкуру живьем!

— Господи, у других собаки как собаки! А наш как иерихонская труба! — выдохнула измученная Светлана.

Стив и Ветка переглянулись:

— Придется взять с собой. Ну как же без этого балбеса!

Барб мгновенно почуял, что настроение у хозяев переменилось, и начал от радости выписывать кренделя. Ветка, смеясь, махнула на него рукой: Бармалей несчастный!

Соседский сын, шестнадцатилетний Эдди, копивший деньги на учебу, вызвался отвезти их в ресторан, а потом, под утро, доставить обратно.

— Вот дети пошли деловые! Вместо того чтобы веселиться — даром времени не теряют!

Стив только развел руками.

Ветка откликнулась:

— Нам же лучше, дорогой. Попробуй вызвать такси в новогоднюю ночь!

Принаряженные («Хоть раз в году надеть вечернее платье», — радовалась Ветка), они расположились на заднем сиденье вместе с Барбом, который вдруг стал таким послушным, просто шелковым! Ветка напялила на него красный колпачок и серебристую манишку со звездами. Умора, да и только! А он, бедненький, терпел все это безобразие, главное, чтобы не передумали и не оставили дома. Дурацкий колпак сползал на глаза, закрывая потешно-карикатурную морду с торчащей вперед бородой.

— Санта-Клаус ты наш! С наступающим Новым годом!

Юрий Верховский, сорокасемилетний бизнесмен, сидел в аэропорту Нью-Йорка и с тревогой поглядывал на часы. Рейс уже в который раз откладывали. Вот что значит летать в канун праздников! Неужто придется встретить Новый год в зале ожидания или в салоне самолета?! Он заерзал на неудобном и жестком сиденье.

Это был высокий, плечистый мужчина — этакий древнерусский богатырь. Затемненные очки в золотистой оправе скрывали глубоко посаженные голубые глаза, а правильные крупные черты лица даже можно было назвать привлекательными. Длинные ухоженные, зачесанные назад волосы он периодически отбрасывал со лба привычным движением. Увы, рост доставлял определенные неудобства: общаясь с партнерами из Юго-Восточной Азии, Юрию приходилось складываться чуть ли не вдвое, да и покупка деловых костюмов представляла некоторые сложности. В лондонских и парижских бутиках такие размеры были редкостью, а покупать одежду в США и Германии он не любил.

Весь его респектабельный вид: дорогой костюм-тройка, поблескивавший на запястье «Роллекс», перстень, солидный кожаный саквояж — свидетельствовал о благополучии и устоявшемся образе жизни.

Подойдя к барной стойке, он заказал «Маргариту», чтобы скоротать ожидание. Этот коктейль, с его экзотической смесью текилы, лимонного сока и соли, взбодрил его, поднял настроение, напомнил об отпуске, проведенном в Мексике. Он любил отдыхать в Канкуне. Сочетание чудесных воспоминаний и обжигающего вкуса успокаивало.

«Напьюсь в доску, если не улечу. И вместо того, чтобы отправиться в отель, заночую прямо здесь, как в студенческие годы!» — решил Юрий.