Гавань измены (ЛП)

— Поэт, сэр, — отозвался Стивен. — Один из тех, что слагает отменные нескладные стишки, иногда выдавая настоящие поэтические перлы. Но не могу сказать, сияла ли бы его настоящая поэзия столь ярко, не будь она создана на контрасте с прочим посредственным творчеством, я не так уж много его читал.

— Люблю добротные стихи, — заявил Аллен.

Джек кашлянул, и беседа стихла. Он наполнил стакан из недавно принесенного графина и провозгласил:

— Мистер Вайс, за короля.

— Джентльмены, — поддержал его Аллен, — за короля.

После выпили за «Дромадер» и за «Сюрприз», за жен и возлюбленных.

— Если вы любите поэзию, сэр, — обратился Джек к Аллену, — то попали куда надо. Оба моих лейтенанта — отличные поэты. Роуэн, продекламируйте капитану отрывок про сражение сэра Майкла Сеймура, первую часть. Начните с середины, чтобы не затягивать.

— Ну что ж, сэр, — отозвался Роуэн, поклонившись мистеру Аллену, — это произошло на «Тетисе», — и, не меняя интонации, продолжил:

Скажу вам прямо, 

Не видели мы много лет такой сраженья драмы. 

Повечеру к семи часам начался бой, 

И долгие часы он длился, 

Кто умер, кто живой, кто ранен, но бодрился, 

А с палубы смывало кровь водой. 

Час двадцать шла сия кровопролитья встреча. 

Враг был в наших руках, ход битвы обеспечен; 

В ответ на абордаж был тут же дан отпор, 

А пораженье большинства усилило позор. 

Противник сдался, флаги приспустил, 

В честь Англии трехкратное «Ура!» воскликнул победитель. 

Наш брат, не мешкая, корабль захватил 

И к переправе в Плимут приза приступил. 

Запас оружия и пороха большой 

И тысячу мешков муки, все было нашей страстью. 

Корабль на Мартинику держал путь свой 

Но по пути нам встретился, к его несчастью!

С последними строчками в каюту вернулся Моуэт — весь его вид выражал тщательно скрываемую досаду. Заметив это, Джек предложил мистеру Аллену:

— Стихи моего первого лейтенанта ничуть не хуже, сэр, но они в современном стиле, который, возможно, вам не понравится.

— Нет, сэр, ну что вы, ха-ха-ха... — возразил Аллен, его лицо раскраснелось, он пришел в веселое расположение духа, — мне нравятся любые стихи.

— Тогда, быть может, вы порадуете нас отрывком про умирающего дельфина, мистер Моуэт? — обратился Джек.

— Ну, сэр, если вы настаиваете, — с готовностью отозвался Моуэт и, пояснив, что продекламирует часть поэмы о людях, плывущих посреди Эгейского моря, гулким басом начал:

Моряки, дабы утишить судна порыв,

Взяли на марселе еще один риф [22],

Теперь же, приближаясь к корме горделивой,

Стая ловких дельфинов стала различимой.

Тела блестящие солнца лучи отражают,

И кажется, будто целый океан полыхает.

И спорт смертельный команда учинила,

Метая длинное копьё, иль лесой с наживкой дельфинов накрыла.

И вот один уже совсем рядом с гарпуном...

Мысли Стивена уплыли к Лауре Филдинг и его собственному, возможно, несвоевременному, ненужному, глупому и ханжескому целомудрию, обратно в реальность его вернули аплодисменты, ознаменовавшие конец декламации Моуэта.

Общий шум перекрыл мощный «морской» голос Аллена, утратившего остатки благородной сдержанности уже пару графинов назад. Он заявил, что, хотя «Дромадер» и не может ответить той же любезностью, поскольку на борту не имеется сравнимого таланта, но, по крайней мере, может ответить песней, громкой, пусть и не сильно в лад.

— «Испанские леди»[23], Уильям, — сказал он своему помощнику, ударил три раза по столу, и вместе они затянули:

Прощайте, прощайте, испанские леди

Прощайте, не стоит лить слезы из глаз.

Нам утром вручили приказ выйти в море.

На Англию курс, не грустите без нас.

Почти все матросы неплохо знали песню и уверенно подхватили припев:

Мы ветер соленый вплетем в нашу песню,

Пусть ветер над морем разносит наш крик.

Скорее бы увидеть границы Канала,