Гавана

— Ладно-ладно, можете дразниться. Ничего.

— Мистер Эванс...

— Эрл, прошу вас, называйте меня Роджером. Черт побери, нынче вечером вы спасли мою карьеру, так что вы должны, самое меньшее, обращаться ко мне по имени.

— Роджер. Я хочу только одного — завязать со всем этим и свалить отсюда. Стоит мне пройтись по этому треклятому острову, как со мной случается какая-нибудь гадость.

— Хорошо-хорошо, но давайте сейчас не...

— Сэр, я по горло сыт этим дурацким островом. Я уже слишком стар для таких вещей.

— Конечно-конечно. Но давайте...

— Не нужно никаких разговоров. Просто отправьте меня домой, ради Христа!

В глазах Роджера мелькнула тень разочарования, но он тут же вернул себе бесстрастное выражение и повернулся к санитарам.

— Что ж, — сказал он, — грузите его в машину и везите в больницу.

— Погодите, — прервал его Эрл. — Френчи тоже здесь?

— Да. Я отправил его объясняться с кубинскими полицейскими. Он очень хорошо владеет испанским, и ему отлично удается...

Неподалеку прогремел ружейный залп. Все, кроме Эрла, вздрогнули и повернулись на звук.

— Ну вот, — сказал Эрл, — я думаю, это они разделались с теми пареньками, которых изловили.

— Мы не можем указывать им, что делать и чего не делать, — заметил Роджер.

— Я хочу переговорить с Френчи. У меня есть для него дело. Вот что, парни, — обратился Эрл к санитарам, — дайте-ка мне еще несколько минуток, лады?

— Сэр, вам необходим постельный режим. Вас нужно переодеть, более углубленно исследовать...

Но в этот момент из темноты появился Френчи.

— А вот и я! — шутовски воскликнул он.

— Что вы узнали? — спросил Роджер.

— Э-э, кубинский «специалист» сумел расколоть последнего. Скальпели, глаза... в общем, вряд ли вы захотите узнать подробности. Я никогда не видел ничего подобного. Но так или иначе, прежде чем они его расстреляли, он сказал им, кто стоит за всей этой заварухой. Он назвал им имя. Они не пожелали сообщить его мне. Черт их возьми, я раздал им столько сигарет и всего такого... Мне показалось, что они счастливы донельзя. Кто-то отправил радиограмму El Presidente. Кого-то завтра хорошо поджарят!

— Господи, — пробормотал Роджер и вздрогнул, представив себе надвигающуюся эпидемию отвратительного насилия.

Он повернулся и поспешил позаботиться об оказании необходимой помощи конгрессмену.

Эрл поманил Френчи рукой, и тот наклонился поближе к лежащему.

— В чем дело?

— Я не стал никому об этом говорить, но здесь был кто-то еще. Кто-то очень вовремя прибил из пистолета-пулемета того ублюдка, который собирался прикончить меня.

— О чем вы говорите, Эрл?

— Слушай внимательно. Конечно, не сегодня ночью, когда тут топчутся все эти ублюдки, но не позже чем завтра обыщи это место. Запомни дерево или что-нибудь еще, чтобы не проскочить мимо. Примерно в сорока ярдах отсюда по дороге и, пожалуй, ярдов десять в глубь леса обосновался тот, кто стрелял. Я хочу, чтобы ты загубил свои принстонские портки, чтобы ты облазил весь этот лес на четвереньках и не распрямлялся до тех пор, пока не разыщешь хоть одну гильзу. Мне необходимо знать, кто такой этот парень и зачем он сделал то, что сделал.

23

Роджер сыграл три тяжелейших сета с лейтенант-коммандером[38] Томом Каррутерсом, тоже выпускником Гарварда, а также членом того же клуба, и выиграл матч только благодаря победе в третьем сете со счетом шесть — четыре. Он вынужден был признаться себе, что у него ничего не получается, да и немудрено: он не играл одиночных матчей уже несколько лет, к тому же не брал ракетку в руки с того самого дня, когда началась вся эта история с визитом Большой Шишки. Во время первого сета он двигался так медлительно и вяло, что вчистую проиграл его на двойной ошибке, и лишь к середине второго сета ему удалось мало-помалу вернуться к своему обычному состоянию.

— Прекрасное шоу, старина! — сказал он, отбив последнюю подачу Томми так, что мяч просвистел вдоль линии и, взметнув облачко пыли, отскочил за лицевую линию, принеся ему последнее победное очко. — Черт возьми, это уже получше!

— Знаешь, Родж, раньше ты играл сильнее. Если мне не изменяет память, я еще ни разу не взял у тебя ни одного сета.

— Видишь ли, я уже несколько недель не прикасался к ракетке, — ответил Роджер. — Нас все время заставляют прыгать в Американском доме.

— Представляю, насколько хуже все станет после того, как эти хуаны лопесы устроили охоту на члена американского Конгресса!

— Томми, очень может быть, что это был мой последний теннис в текущем году.

— А теперь пойдем сполоснемся в душе, а потом прямиком в Офицерский клуб и выпьем.

— В душ — с радостью, но в бар — увы! Нужно заняться домашними делами. Сам понимаешь, мерзко, но никуда не деться. Придется наставить на путь истинный моего слишком хитрого помощника.

— Тьфу, ненавижу эти штуки. Для таких занятий есть боцманы.

— К сожалению, в нашем маленьком хозяйстве нет сержантов, которые могли бы, когда нужно, дать кому следует пинка под зад. Приходится делать это самому. Конечно, противно, но зато укрепляет характер.