Гавр – сладость мести

— Извини, я взял твой хлеб, — Алеша положил на стол остатки от кусочка хлеба, который он не успел доесть. Он опустил голову, чувствуя, что краснеет, и понимая, что взял без спроса хлеб и съел его. Раньше он такого никогда не мог сделать, это же как воровство, даже хуже.

— Сиди тихо и не двигайся.

Гавр заглянул в холодильник и, найдя пластиковый контейнер с едой для разогрева в микроволновке, поставил контейнер разогреваться. Когда микроволновка пискнула, возвещая, что все готово, он достал контейнер и поставил его перед парнем, дав ему вилку и достав еще кусок хлеба из пакета.

— Если ты давно не ел, то тебе сразу много нельзя есть. Поэтому поешь пока это.

Гавр удивился себе. Откуда в нем эта забота и переживание. Или его так потрясла эта картина, когда парень так жадно поглощал кусочек черствого хлеба, который он не успел выкинуть в мусорку… Наверное, именно это. И то, что он видел — парень действительно давно ничего не ел, и эта его худоба была на грани дистрофии, а не модной худощавости, которую поддерживают в себе мальчики по вызову. Наверное, в этом Лексе все слишком по-настоящему, даже кусок хлеба он ел так, как ест человек, находящийся на грани, и даже в постели, хотя Гавр и гнал от себя эти мысли, но почему-то ему казалось, что Лекс впервые лежит под мужчиной… Неужели он не спал с Назаром?

Гавр не разрешал себе продолжать думать об этом. Все это лишнее. Назар — это тот, кто убил его родителей, а Лекс — это всего лишь способ мести Назару. Лекс для него никто, даже не человек — шлюха, подстилка и не более. Теперь он его получил в свое пользование, и он осуществит свою месть сполна и будет упиваться ею.

Так что гражданский акт "кормление голодного" ничего не значит. Ничего…

Поев, Алеша почувствовал, что засыпает, это увидел и Гавр.

— Иди, поспи, — Гавр успел придержать за плечи парня, который, вставая, пошатнулся, — тебе нужно выспаться, а я на работу поеду. Буду поздно. Приеду, покормлю тебя.

Леша хотел сказать, что ему нужно ехать, ведь столько всего нужно сделать… Хотя зачем? Теперь уже ничего не нужно.

Лежа в постели, Алеша попытался найти в себе совесть, которая должна была сейчас просто душить его тем, что происходит. Но совесть молчала, внутри него была пустота и усталость. Он даже и не заметил, как провалился в сон.

* * *

Все время, пока Гавр занимался делами в офисе, он думал о Лексе, о том, что произошло, чего он добился и что теперь с этим дальше делать. Ему было странно ощущать внутри себя желание близости с Лексом. Раньше он вообще никогда не спал ни с кем по второму разу, а если и спал, то относился к этому безразлично, а здесь вдруг такая тяга. Но он объяснил это тем, что он достиг цели и получил приз, который теперь и хочет использовать по полной программе. Значит, ему нужно вернуться к первоначальному плану: получив Лекса, сначала влюбить его в себя, став заботливым и внимательным партнером, а потом растоптать чувства парня, наслаждаясь этим. План Гавру нравился. Он любил смотреть, как страдают те, кто ему верил.

Вернувшись домой и застав Лекса еще спящим, он выложил из пакета еду, заказанную в ресторане, подогрел ее в микроволновке и пошел будить парня.

Алеша проснулся сразу, как только почувствовал руку на своем лице. Он резко поднялся и сел в кровати.

— Не пугайся так, это я. Ужин готов. Я тебя жду… Да, там в ванной халат, можешь его надеть, — Гавр удержался от желания завалить парня обратно в постель и трахнуть. Настолько Лекс после сна был невинно-прекрасен. Эти чистые, детские глаза небесно-голубого цвета, спутанные золотистые пряди волос на худых плечах и припухшие от поцелуев губы.

Гавр сдержался и, встав, пошел на кухню, где закурил, чтобы отвлечься от того желания, которое пробуждал в нем этот Лекс.

Дойдя до ванной, Алешка опять залез под душ, чувствуя потребность в теплых струях воды, как будто она смывала с него все это… Хотя ничего уже не смоешь, ничего. И он понимал всю глубину своего падения. Но он слабак, и за это он ненавидел себя.

Придя на кухню, он сел на табуретку, плотнее запахивая полы халата на своих ногах. На столе уже стояла еда, на которую Алешка смотрел с безразличным видом. Наверное, первое насыщение уже прошло, и теперь все эти изысканные яства не вызывали в нем аппетита. И вообще он не ощущал в себе никаких желаний, и даже его совесть молчала.

Гавр, затушив сигарету, сел напротив него, и стал есть. Алеша, видя его взгляд, тоже попытался поесть — правда, немного и без особого аппетита.

— Вина хочешь? — видя отрешенное лицо Лекса, спросил Гавр и, не дожидаясь ответа, достал из шкафа бутылку вина.

Когда стоящий перед Алешкой бокал был наполнен рубинового цвета напитком, он по примеру Гавра взял его и выпил до дна. Гавр лишь пригубил вино, смотря, как Лекс ставит на стол пустой бокал. Он налил ему еще, считая, что с двух бокалов тот сильно не опьянеет, а вот кислую мину на лице сменит на более жизнерадостную.