Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век...

С особой жестокостью избивал секунд-майора некий калмык Иван — крепостной Чемадуровых. Державин требовал подвергнуть его пыткам, чтобы негодяй во всём признался. Чемадуров уверял, что этот самый мёд он и сам пил вместе со всеми гостями. И никто не потерял человеческий облик! А Роман Державин в тот день не погнушался ещё и водкой — оттого и начал бросаться на почтенных помещиков. Он первым поднял руку на некоего Останкина, а потом, оседлав коня, со шпагой гонялся за мужиками Чемадурова. После такого непотребства Яков Фёдорович приказал мужикам разоружить забияку и выпроводить его со двора. А кто бы стал терпеть столь буйные выходки? Через две недели после начала канцелярского разбирательства по чемадуровской драке Роман Николаевич и женился на матери поэта.

С Чемадуровыми Державины враждовали ещё многие десятилетия.

Иногда мне кажется, что в этой истории можно найти ключ к судьбе Гаврилы Романовича… Это, если угодно, истоки его идеологии, объяснение его болезненной гражданственности — во имя «исправления нравов».

После присоединения к Московскому государству Казань изменилась разительно. Город заселили русскими из разных областей царства. Казань облагораживали по московской мерке, началось строительство белокаменного кремля. В 1708 году Казань стала центром крупной губернии, в ней развернулось строительство — в том числе и промышленное. Только при Екатерине (когда Державин уже обитал в столицах) татары в Казани зажили вольготно.

Могучая крепость — кремль — видна с любого перекрёстка. Куда бы ты ни забрёл в Казани — подними голову, и перед тобой возникнут стены и башни. Названия башен — как в Москве: Спасская, Тайницкая… Но самая известная и загадочная башня получила имя Сююмбике. Есть легенда: Иван Грозный, услышав о красоте казанской царицы Сююмбике, прислал в Казань послов с предложением ей стать московской царицей. Но гордая Сююмбике отвергла царскую руку. Попросила царя выстроить высокую башню — а потом поднялась на неё, чтобы попрощаться с Казанью, и бросилась вниз. Легенда недостоверная, но какая живучая!

Город потихоньку просвещался. В 1718 году по петровским скрижалям открыли «цифирную» школу при Казанском адмиралтействе. Через пять лет при Фёдоровском монастыре открылась Славяно-латинская школа, в которой получали образование будущие священники. Но самым замечательным учебным заведением стала Казанская гимназия, открытая в 1759-м. В первой русской нестоличной гимназии грызли гранит науки С. Т. Аксаков, Н. И. Лобачевский, А. М. Бутлеров!

Державин доживёт и до открытия Казанского университета — это случится в 1804 году. Третий в России университет закрепил значение Казани — важнейшего из нестоличных городов империи.

Но до поры до времени главным содержанием жизни недоросля Державина были мелкопоместные дрязги. Войны с соседями — обыкновенное явление помещичьей жизни того времени. Куда там Ивану Ивановичу с Иваном Никифоровичем!

Доносами и вилами, огнём и отравленным пойлом — каждый пытался унизить, даже уничтожить ближнего. Кто был прав — Державин или Чемадуров? Разговоры Державина о ядовитой медовухе не внушают доверия. Не поверили Роману Николаевичу и чиновники. Но вполне вероятно, что самодур Чемадуров пытался спровоцировать соседа, чтобы превратить его в посмешище, унизить, растоптать морально, а то и физически.

И до, и после женитьбы Роман Державин враждовал с соседями. Зато боевые сослуживцы его любили. За открытый нрав, за добродушие, а главное — зато, что, при очевидном усердии, он так и остался неудачником, но не пытался поправить положение с помощью интриг и наветов.

Державины шумно враждовали не только с Чемадуровыми — в биографии поэта нельзя пропустить и фамилию Змиевых. Державины считали, что покойный помещик Андрей Никитич Змиев самоуправно завладел клочком державинской земли в Сокурах. Война между Державиными и Змиевыми шла ожесточённо — то в шекспировском, то в гоголевском стиле. Дворовые Державиных изловили и ощипали индеек, принадлежавших Змиевым. Когда скотница Змиевых пожаловалась Фёкле Андреевне Державиной — барыня огрела её палкой. Крестьяне и бары дрались, переругивались, воровали друг у дружки баранов и уток, а главное, склочничали неустанно.

Державин был старшим сыном — и всегда верховодил в ребячьих делах. Младший его брат Андрей умрёт в молодые годы, сестра Анна — и вовсе во младенчестве. Гаврила считался резвым, смышлёным ребёнком, Андрей — ласковым и смирным. Первый стал любимцем отца, второй крепче держался за материнскую юбку.

Ганюшка рано выучился читать — ему и пяти лет не было, когда, на радость матери, он принялся декламировать по книжке священные тексты. Более сложным навыкам чтения и письма учил Державина местный дьячок. Ганя бойко постигал науки, снова и снова перечитывал и не без артистизма декламировал малопонятные строки…

Державины кочевали по России, такова офицерская судьба. Как только родился Андрей, семья переехала в Яранск, под Вятку. Потом Роман Николаевич служил в Ставрополе-на-Волге, а в 1749 году царская служба довела их до Оренбурга.