Гаврило Принцип. Человек-детонатор

Другие родственники вспомнили еще кое-какие детали. Тетка Принципа советовала ему бросить учение и найти какую-нибудь легкую работу, на что он ответил: «Только для народа живу!» Одной из своих родственниц, у которой был роман с немцем, он советовал: «Не выходи замуж за немца. Можешь за хорвата, но за немца — ни в коем случае».

Принцип пробыл дома восемь дней. Получив от брата известие, что из-за драки с жандармом на танцах его разыскивает полиция, он постарался поскорее уехать из Боснии. Вместе с Принципом в Сербию поехал его друг Владета Билбия — тоже участник молодежного движения, который еще в 1912 году подумывал о покушении на министра финансов Австро-Венгрии Леона фон Билинского. Уехали они по чужим документам — их дал местный доктор Любо Подградский, хорошо знавший его мать. Больше Гаврило не видел своих родителей и никогда не был в родном селе.

Билбия рассказал Владимиру Лебедеву, что до Сербии они добирались сложным путем: сначала доехали до далматинского порта Шибеник, там сели на пароход и добрались до города Сушак, а оттуда поездом до Загреба. В Загребе они жили под чужими именами. Билбия использовал паспорт доктора Подградского (хотя тот был старше его на десять лет), а Принцип раздобыл себе документы на имя Жики Йовановича.

Потом они по железной дороге поехали в Белград. Билбия остался в Земуне (ныне это район Белграда, расположенный на правом берегу Дуная, а тогда он был австро-венгерским пограничным городом на самой границе с Сербией — граница тогда проходила по Дунаю), а Принцип с чужим паспортом без проблем пересек границу. Из Белграда он послал в Земун Трифко Грабежа, чтобы тот помог Билбии перейти границу — тот опасался делать это легально, поскольку не особо надеялся на паспорт доктора. Но в итоге его переправили в Сербию тайными тропами.

В Белграде Принцип оказался в феврале 1914 года. Властям он заявил, что прибыл в Сербию для продолжения обучения и что был вынужден бежать из Австро-Венгрии, поскольку австрийцы не хотели давать ему паспорт. Так как Принцип уже учился в Сербии, ему позволили остаться и на этот раз.

Опять началась та же насыщенная, но полуголодная жизнь. Денег ему всегда не хватало, иногда даже на еду. Сохранилось несколько писем Принципа его другу из Сараева. В одном он пишет: «Те пять динаров, которые ты мне послал, я уже почти проел… Прошу тебя, пошли мне что-нибудь еще, пока я не получу из дома…»

Но деньги из дома, судя по всему, так и не пришли, и Принцип сообщил приятелю, что ему очень стыдно, но деньги вернуть он не может. «Ты знаешь, что из дома мне присылают 20–30 крон в месяц, чего мне не хватает на жилье, а за еду я остаюсь должен, — писал Принцип. — И я тебе так страшно задолжал и нахожусь в таком бедственном и ужасном положении, что даже не знаю, как буду дальше жить».

Принцип просил найти ему какую-нибудь работу. «Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал, а особенно если ты вспомнишь обо мне и поможешь в этом критическом для меня моменте, — продолжал он. — Очень тебя прошу, ответь, что ты думаешь по этому поводу, так как я в отчаянном положении и, что еще хуже, жутко голодаю».

Впрочем, на этот раз в Белграде он задержался недолго. Ровно через четыре месяца Принцип вернулся в Сараево. В последний раз.

В прицеле — эрцгерцог

Были ли в начале 1914 года у Принципа мысли о покушении на Франца Фердинанда? Билбия в разговоре с Владимиром Лебедевым утверждал, что в то время они еще понятия не имели, что фигура эрцгерцога оказалась «в прицеле» заговорщиков. Но на самом деле это очень сложный и запутанный вопрос.

О том, когда члены «Молодой Боснии» начали подготовку теракта против престолонаследника и почему именно против него, историки спорят уже почти целый век. В мемуарах и исторических работах выдвигались и выдвигаются самые различные версии: то ли «цель» «младобосанцам» указала «Черная рука» при участии сербского правительства, то ли приказ об убийстве Франца Фердинанда поступил от масонов (на процессе по делу заговорщиков судьи и обвинители очень интересовались, состояли ли Принцип и его друзья в ложах «вольных каменщиков»), то ли Гачиновичу посоветовали устроить это покушение русские эсеры, с которыми он общался в Швейцарии, то ли русские революционеры, связанные с масонами, и т. п.

Общее в этих версиях то, что они фактически изображают членов «Молодой Боснии» простыми исполнителями приказа, орудием некоей чужой воли. Между тем сомнительно, чтобы они играли только такую исключительно «техническую» роль.

Выше уже говорилось, что идея «тираноубийства» была очень популярна среди радикально настроенной боснийской и хорватской молодежи. Именно в головах ее активистов, без всяких подсказок извне, рождались мысли о покушениях на самых различных представителей имперского истеблишмента — вплоть до самого императора, об убийстве которого подумывал и сам Принцип. Почему же тогда появление в ряду их потенциальных жертв наследника престола должно было быть обязательно инициировано какими-то «внешними силами»? Неужто сами «младобосанцы» не могли додуматься до этого?