Гаврило Принцип. Человек-детонатор

Понимали ли это Франц Фердинанд, его окружение и вообще австрийские власти? Не могли не понимать. Министр финансов Боснии Билинский, который ведал гражданским управлением провинции, уже после покушения утверждал, что его вообще не поставили в известность о программе поездки эрцгерцога. По его словам, он узнал о приезде наследника в Сараево из газет, причем только утром 28 июня. Якобы он знал только о том, что эрцгерцог едет инспектировать маневры в Боснии. Но в это верится с трудом, да к тому же он и сам упоминал о своем намерении отговорить престолонаследника от поездки.

По другим данным, об опасности посещения Сараева эрцгерцога предупреждала австро-венгерская контрразведка.

Двенадцатого июня Франц Фердинанд встретился с кайзером Вильгельмом в замке Конопиште. Газеты сообщили, что встреча носила совершенно частный характер — германский император «пожелал посмотреть на замечательные розы эрцгерцога, когда они находятся в полном цвету». Действительно, в Конопиште Франц Фердинанд отдавал много времени и сил разведению роз и в целом превосходному дворцовому парку, который сохранился до наших дней. «Цветы сажались по его указаниям, — рассказывала правнучка эрцгерцога Анита фон Гогенберг, — и он знал буквально каждую розу и каждое дерево в парке».

Однако после убийства эрцгерцога пошли слухи, что на встрече в Конопиште Франц Фердинанд и Вильгельм не только любовались цветущими розами, но и согласовывали планы начала мировой войны, в результате которой должна была быть перекроена вся карта Европы. При этом якобы предполагалось, что война должна начаться с провоцирования Сербии — с помощью маневров. Затем за нее вступилась бы Россия и т. д.

Впрочем, никаких подтверждений этим слухам нет, хотя встреча в Конопиште действительно могла повлиять на начало мировой войны. Ведь между созерцанием роз и убийством Франца Фердинанда прошло лишь чуть больше двух недель.

Как отмечает историк Сидней Фей, покушение произошло, когда у Вильгельма еще было свежо воспоминание о встрече в Конопиште, и это сильно подействовало на впечатлительную натуру кайзера. Если раньше он удерживал Австро-Венгрию от резких выступлений против Сербии, то теперь Сербия стала представляться ему гнездом убийц, которое необходимо уничтожить.

«Я здесь как будто в гробу»

Сохранилось множество свидетельств того, что Франц Фердинанд долго колебался, ехать ли ему в Сараево. За несколько дней до отъезда он говорил об этом с Францем Иосифом. Эрцгерцог жаловался на плохое самочувствие и жару. Император предоставил ему право решать самому: «Делайте, как хотите».

Другой причиной его колебаний были вопросы безопасности. Он знал о предупреждениях контрразведки, и не исключено, что знал даже о возможности покушения. Но всё-таки решил ехать — вместе с женой.

Причин, по которым Франц Фердинанд принял такое решение, было, видимо, несколько. Во-первых, в газетах уже сообщили, что наследник посетит маневры в Боснии и Сараеве. Отмена поездки теперь стала бы для него серьезной имиджевой потерей. Эрцгерцога могли заподозрить в нерешительности и даже трусости, что, конечно, сыграло бы на руку его врагам и в Вене, и в Будапеште, и в Белграде, и вообще в мире.

Посещения Сараева требовала и политическая обстановка. Франц Фердинанд долго создавал себе образ «покровителя славян». Как же можно было при этом не ехать в одну из крупнейших и недавно приобретенных славянских провинций империи? Политические интересы требовали, чтобы престолонаследник появился в Сараеве и был встречен там «ликующим народом». Но если бы он отменил поездку, это наверняка было бы использовано в качестве подтверждения того, что Босния — всего лишь колония австрийцев, власть там держится только на австрийских штыках, народ их ненавидит и даже будущий император боится там появляться.

Наконец, у него были и личные, семейные причины не отменять поездку. Нельзя не признать, что в этом вопросе Франц Фердинанд поступил благородно — постарался хотя бы на время вытащить супругу из душного придворного мира, где она была вынуждена терпеть постоянные унижения, и взять ее с собой в глухую провинцию, в которой ее ожидала пышная встреча со всеми почестями и ритуалами, положенными ей как супруге будущего императора. В этом чувствовалось желание эрцгерцога, с одной стороны, показать фигу венскому «свету», а с другой — доставить жене несколько дней радости. Он, конечно, не мог себе представить, к чему это приведет…

Хотя нет, наверное, всё-таки мог. Франц Фердинанд слыл не только очень набожным (он каждый месяц причащался и ежедневно выстаивал в костеле две службы), но и очень суеверным, верившим во всякие знамения, предсказания и другие «знаки свыше».

Он вполне понимал, что его могут убить, и даже застраховал свою жизнь в страховых компаниях Голландии. По свидетельствам очевидцев, он не раз говорил, что, вероятно, не доживет до момента, когда ему нужно будет занять престол. «Я никогда не буду императором, — заявил он однажды. — Что-то плохое случится со мной…»