Гаврило Принцип. Человек-детонатор

С Грабежем и Чабриновичем он в эти дни виделся редко. Зато бывал в кафане, где собирались его старые друзья, любители выпить, закусить и покурить. Там Принцип впервые в жизни попробовал вино. По различным сведениям, это произошло то ли за несколько дней до покушения, то ли даже буквально накануне рокового дня. Принцип рассказывал на допросах: «В прошлом месяце я встречался в Сараеве со своими коллегами, которые любят выпивать. Я сделал то же самое, чтобы не вызывать у них подозрений. Эти мои коллеги в своем большинстве — люди, не способные для [осуществления]какой-либо великой идеи».

К тому времени Данило Илич уже присмотрел нескольких людей. Самым ценным и опытным из них был Мухамед Мехмедбашич — тот самый, который собирался убить По-тиорека.

Семнадцатилетнего Васо Чубриловича (младшего брата учителя Велько Чубриловича, одного из проводников «белградской тройки») недавно исключили из гимназии в Тузле за то, что на одном из праздников, когда заиграл гимн Австро-Венгрии, он демонстративно вышел из зала. Чубринович-младший очень гордился, что его привлекли к такому «почетному делу», как убийство эрцгерцога, а когда ему вручили револьвер, загордился еще больше. Он носил оружие в кармане, а буквально накануне покушения, в субботу 27 июня, предложил «пощупать его» своему приятелю Драгану Калемберу.

Потом на суде шестнадцатилетний Калембер объяснял, что не донес на Чубриловича только потому, что не отнесся к его поведению серьезно. Кстати, сам Калембер заявил, что является сторонником «прогрессивной партии», но не смог объяснить, в чем состоит ее программа.

Другой приятель Чубриловича рассказал, что после покушения тот хвастался, будто бы выстрелил в эрцгерцога дважды, но не попал. Это было полным вымыслом. На самом деле Чубрилович в тот день не сделал вообще ничего.

Еще одним участником «тройки Илича» стал восемнадцатилетний Цветко Попович[29] — студент учительской семинарии. У него, в отличие от Чубриловича, уже был опыт политической борьбы. Его арестовывали и брали под полицейский надзор. Через 14 лет он описывал свое состояние после того, как решил принять участие в покушении: «Вся ночь… прошла в мыслях и снах о нем. На следующее утро я был уже совсем другим человеком. Я смирился с мыслью, что буду жить только до Видовдана, поэтому совсем другими глазами смотрел на всё, что происходило вокруг. Я перестал готовить школьные уроки. Газеты, которые я читал регулярно, перестали меня интересовать… Была только одна мысль, которая меня всерьез беспокоила, — что у меня ничего не получится и я осрамлюсь. Хотя я был молод (только 18 лет), я чувствовал, что это не только наше личное дело, но и дело всего народа… Я постоянно храбрился и уговаривал себя, что покушение должно совершиться любой ценой».

Знакомый Принципа по сараевской гимназии Иван Краньчевич вспоминал: в их среде царило убеждение, что «Франц Фердинанд не должен просто так уехать из Сараева». С группой Принципа Краньчевич и его друзья связаны не были и об их планах сначала не знали. И самое главное — у них не было оружия. Но Краньчевич был почему-то уверен, что оружие привезет из Сербии именно Принцип. И когда примерно за десять дней до покушения он встретил его в Сараеве, то обрадовался и подумал, что его предчувствия исполнятся.

Однако Принцип много говорил о Белграде и о жизни в Сербии, но ничего не сказал о своих планах. Потом он и вовсе начал избегать Краньчевича. Гораздо позже Принцип рассказал ему, что оружие, тогда уже доставленное из Сербии, заговорщики поделили между собой, а просто так вовлекать Краньчевича в заговор ему не хотелось.

Но вскоре Цветко Попович и Васо Чубрилович сообщили Краньчевичу, что вошли в состав заговорщиков. Они сказали, что их вовлек туда некий человек, но не Принцип (это был Данило Илич). Они договорились, что после покушения Краньчевич спрячет то оружие, которое не будет использовано.

Илич в эти дни съездил в Тузлу за пистолетами и бомбами. 14 июня он пришел к Мишко Йовановичу и показал ему условный знак — коробку от сигарет «Стефания». Но опасаясь, что его могут арестовать, он попросил Йовановича доставить оружие до станции Добой, по дороге в Сараево.

Йованович согласился. Он спрятал бомбы и пистолеты в коробку из-под сахара и отвез в Добой, оставив там в магазине своего знакомого. И снова им повезло — никто не заинтересовался содержимым коробки. Вскоре появился Илич, забрал ее и поехал в Сараево.

Оказавшись в Сараеве, он со всевозможными предосторожностями кружным путем добрался домой и спрятал опасный груз под кроватью, на которой спал Гаврило Принцип.

Это было 15 июня 1914 года. До выстрелов Принципа оставалось меньше двух недель.

С бомбой и «Подпольной Россией»

Тем временем в Сараеве полным ходом шли приготовления к встрече эрцгерцога. К его приезду ремонтировали мостовые, очищали здания от застарелой грязи и копоти.