Газели

Бездольный в рубище одет, и люб простой наряд ему,
А шитый золотом — о, нет! — не подойдет халат ему.

Кто в отрешенье пал во прах и головой на камень лег,
Что ложе в золотых шатрах и мишура палат ему!

Шах жаждет миром завладеть, дервиш бежит от мира прочь, —
Что шах дервишу! Сам заметь: о нет, он — не собрат ему.

От сути шахских дел-тревог дервиш заботою далек:
В величье власти что за прок, и будет ли он рад ему?

Прах отрешенья бедняку любезней шахского добра:
Свой век во прахе — не в шелку! — влачить — сей жребий свят ему.

Шах двинет рать со всех сторон, а бедняков не устрашит,
Но и один бедняцкий стон опасностью чреват ему.

Величью шаха дарят свет скитальцы праведной стези:
Они — как солнечный рассвет и просветляют взгляд ему.

И пусть навечно шаху дан его высокий жребий, — все ж
Дервишем стать, забыв свой сан, — превыше всех наград ему.

Хоть нет в умах других владык таких стремлений, добрый шах
Благих высот уже достиг, и люб такой уклад ему.

Порой в дервише шаха зришь, а в шахе суть дервиша есть, —
«Ты — видом шах, душой — дервиш», — так люди говорят ему.

Шах и дервиш покуда есть, да чтут они завет творца:
Служить дервишем — шаху честь, они ж — верны стократ ему.

Не от гордыни не умолк и нижет речи Навои:
Лишь милость шаха и свой долг так говорить велят ему.

* * *

О, мне бы крылья! Ввысь взлетев, летел бы вдаль, людей забыв,
Сгорели б крылья — побежал, подальше, прочь — пока я жив!

О, я покинул бы сей мир, и, пусть не дан мне дар Исы, —
Мне вместо крыльев — пыл души и одиноких дум порыв.

Увы, союз с людьми — тщета: я, пленник тысячи скорбей,
Готов единожды спастись, тысячекратно жизнь сгубив!

От друга — тысячи обид, и сотни бедствий от врагов,
И — за себя жестокий стыд, и — гнев людской несправедлив.

Мне не смотреть бы на людей, а растворить бы чернь зрачков,
Всей чернотою тех чернил себя навеки очернив!

Для птицы сердца моего мал вещей птицы дальний путь:
Я тверд душою, как гора, и дух мой тверд и терпелив.

Когда б не шахской дружбы плен, как Навои на свете жить,
Привязанности к двум мирам ни на волос не сохранив!

* * *