Газета День Литературы # 100 (2004 12)

Так оно, в общем, и есть: хочешь-не хочешь, можешь-не можешь, болен-здоров, а уговора не нарушай. И какое же благо, что нынешняя поэзия в любой момент тут готова щедро помочь... Какой журнал ни открой, какой стихотворный сборник ни полистай, какую подборку собрата ни обнаружь в периодике — материал не то что просится в руки, а часто просто кричит о своём желании быть непременно запечатлённым в рубрике "Вашими устами", под коей я и печатаю в "Дне литературы" скромные подражания неугомонным в своих изысках коллегам-стихослагателям. Я писал пародии и до этого, и прошу не счесть за кокетство признание в том, что иной раз уже хочется взять и забросить это занятие. И не по той причине, что пародистов — мнимых и настоящих — развелось ныне столько, что пародируют уже и меня самого. И не оттого, что занятие это мне, как кому-то покажется, надоело. Я этот жанр люблю, в любви же к метаниям не привык, но постепенное превращение Нефёдова-поэта в Нефёдова-пародиста внутренне не приветствую, а ведь угрозу такой тенденции в представлениях и части читателей, и иных критиков нет-нет да и замечаю. Однако — хоть и не мне об этом судить — пока что лирик и публицист, сатирик и переводчик каким-то образом в моей творческой жизни мирно сосуществуют. Так что я поздравляю нас с юбилейным выпуском и, поскольку всякая круглая дата — это некий текущий итог проделанного, предлагаю сегодня читателям избранные пародии из тех самых ста номеров "ДЛ", а в заключение — одну совсем свежую. Как гарантию дальнейшего продолжения своего несерьёзного увлечения.

В ТРЁХ СОСНЯКАХ...

"А любил я Россию — всею кровью, хребтом,

Ее реки в разливе и когда подо льдом,

Дух ее пятистенок, дух ее кедрача,

Ее Пушкина, Стеньку и ее Ильича..."

(Ранняя редакция)

"Дух ее пятистенок, дух ее сосняков,

Ее Пушкина, Стеньку и ее стариков..."

(Поздняя редакция)

Евгений ЕВТУШЕНКО

Заплутал я, похоже, в кедрачах-сосняках...

Я любил — но кого же в этих пылких стихах?

И я думаю снова, ужасаясь подчас:

Ильича — так какого? Их же двое у нас!

Значит, что-то другое? Не Сергеич ли вдруг?

И Сергеичей — двое! Замыкается круг.

Николаичей — тоже. ("Архитектор" — второй).

Так кого же я всё же — больше жизни порой?..

Было двое их, каждых, в обожанье моем.

Но любовь тогда — как же? Неужели... втроем?

Нет, любил я того лишь, чья сильна была власть.

Может, Виссарионыч — моя тайная страсть?..

Он без пары, сердешный, как вокруг погляжу.

И я думаю, грешный... Но подумав, скажу:

А любил я все годы, то борясь, то скорбя,

Ни того, ни другого — а родного себя!

«ИКС»УАЛЬНОЕ

"Спадает простынь, как трусы...

Бунтарь, мастеровой, холуй

В "Тысячелетии Руси",

Отлил в металле слово "икс"..."

Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ

С чем русский памятник сравнить?

Не пирамида же, не сфинкс...

В трусы спадает мысли нить,

А там — словцо на букву "икс"!

Меня сей образ обаял,

Я ж сам — и зодчий, и пиит.

Вон, на Тишинке наваял

Свой "икс" — пускай хоть он стоит...

Стою и я, бунтарь в трусах,

За кои дергает Прусак:

— Ты генитально нас воспел!

Совсем, поэт, о"икс"уел...

ТИМУР И ЕГО НАХОДКА