Газета День Литературы # 104 (2005 4)

Вот поэтому и не получилось с авангардом того, что для него планировали наши западники. Ну да, они рассчитывали (и рассчитывают до сих пор) на противоречия авангарда со сталинской культурной политикой. Но Сталин был СТРОИТЕЛЬ — и суть этого противоречия — это разность путей строителя и разрушителя. Очень часто, когда перед авангардистом становится задача не ломать, а строить, он становится ультратрадиционалистом. Примеров тому — тьма. Казимир Малевич, когда ему нужно было СТРОИТЬ пилсудскую и постпилсудскую Польшу, не рисовал, скажем, шара, вписанного в куб, не повторял свои чёрные квадраты, а обратился к традиционно-польскому, фольклорно-примитивизированному портрету — парсуне. Да и в наши дни один из талантливейших поэтов — А. Широпаев — начал как эдакий Маяковский ("Баррикадь! Абракадабрь!"), а теперь пишет стихом, характерным для поэтов сталинского времени, таким же накрученно-забронзовелым: "Тем яснее безумцам: ведомый Звездою Полярной, // Ты вернёшься, Артур, ты в России воскреснешь, Артур". Да, ломать — не строить; да ведь и строить — не ломать. А покуда у нас цветёт и пахнет вот эта буржуйская (именно так; не капиталистическая, не купеческая, не буржуазная даже, а только — дешёво-буржуйская) "культурка" отливания дамочек-профессионалок из бронзы с виртуозной передачей волос оных где нужно и где не нужно — будет и контркультура авангарда. И на прикормку она не пойдёт. Пойдёт только на Великую Задачу.

Надо её приблизить — и не будет авангарда. Будет искусство Великой Цели, старо-новое или ново-старое — никто разбирать не будет, лишь бы хорошее. Консервативно-революционное. Или — по Широпаеву — искусство вернувшегося Артура.

Вячеслав Куприянов С НЕМЕЦКОГО

Поздней осенью прошлого года я сидел в саксонской деревне Кадиш, где-то между Лейпцигом и Дрезденом, и переводил немецкую классику. Рядом со мной жили и работали лепивший милых людей из глины болгарский скульптор Руссо Руссев, с которым можно было поговорить по-русски, польская художница Иоанна Белявска, создававшая иллюстрации к стихам польских поэтов, и немецкий скульптор и поэт Андреас Хегевальд, покорявший огромные глыбы из кварца. Позже Хегевальд вручную изготовил книгу моих стихотворений тиражом в 19 экземпляров и ценою в 1000 евро. Ценность книги безусловно в его графике.

Но вернусь к немецкой классике. Хотя она у нас достаточно была известна еще в недалеком прошлом, сейчас многие подобные издания становятся редкостью. Современность ставит свои условия, она требует нетребовательного читателя, ибо нетребовательность и невзыскательность вкусов якобы способствует процветанию рынка, в том числе и литературного.