Газета День Литературы # 122 (2006 10)

— Давно… Лет уж 50 прошло.

— И Вы не забыли?

— Как можно об этом забыть! Всю жизнь помнил!

О, божественное долготерпение человеческой докуки!

А вот еще три истории о любви, только в ней принимают участие дети и один нерадивый ученик:

Зимнее утро. За окном темно. Впрочем, даже когда светло, из окна ничего не видно. Девочка живет в полуподвале. Снега намело под окошко больше, чем наполовину. Зато не нужны зимой шторы! Мама спит. Старший брат, разогрев на плите манную кашу, собирает портфель и поторапливает ее тихим голосом, чтобы не разбудить в соседней комнате папу. Он тоже спит. Так им кажется. Но он проснулся. И прислушивается к нехитрому общению. "Кому сказал! Ешь быстрей! Опять из-за тебя в школу опоздаю!" Девочка не обращает на него никакого внимания. Смотрит внимательно в белую как снег тарелку и размазывает кашу по стенкам. Ей бы в окошко поглядеть. Но из полуподвала что увидишь? Наконец, она, обращаясь сама к себе, строго говорит: Надо! Надо! Вот Ксения Блаженная, великомученица Екатерина — какие были добрые, смиренные, как кот Леопольд.

На исповедь пришел вихрастый отрок. Я его буквоедски вопрошаю:

— Анекдоты, наверное, рассказываешь?

— Нет, батюшка, только смешные!

— Ну, а грехи у тебя есть, братец?

— Что Вы, честный отче, только безобразия! Да я вот тут все, написал, можно я быстренько прочитаю. Вам же, батюшка, лучше, вон какая очередь большая. Я хорошо читаю!

И без промедления начал:

— Каюсь, перед тобой честный отче, ленюсь молиться. Редко хожу в церковь. Во время службы не молюсь, а все ропщу: "Господи, скоро ли служба-то кончится! Сколько времени-то убил!" Каюсь в высокоумии, думал: А как же динозавры миллионы лет до нашей эры жили? Жалко, что все умерли. Хоть бы один остался! Прости меня, Господи высокоумные мысли мне в голову приходят! Каюсь, люблю деньги, думаю: "Нет денег — нет жизни!" Эх, грешный я человек!

Студенту попался билет о последствиях грехопадения. Он думал, думал, метался загнанно по парте, клонил голову долу, шептался с соседями, но все без толку, наконец, не выдержав нервного напряжения, под ничего хорошего не обещающими взглядами экзаменационной комиссии встал и вернул билет.

— Не знаю, забыл.

Один из сердобольных членов комиссии дает ему подсказку:

— А может быть это как раз и есть одно из последствий грехопадения?

Студент оживляется, в глазах мелькает блеск ответа:

— Ну, конечно! Конечно! Может быть, поставите троечку, а-а? Как пострадавшему…

Это всего несколько историй, но согласитесь, с такими людьми Антихристу в одной комнате находиться будет неуютно! Да что там в комнатке, ему и на вольных просторах всей земле с такими-то людьми не ужиться! Злоба заест раньше времени, а это для его "дьявольских глобальных планов" не подходит. Дьявол — рационалист, он порядок любит больше, чем нечаянное. Ибо, где нечаянное, там хотя бы призрак свободы есть. А от свободы до любви рукой подать! Бежать, бежать от случайности, как от милосердного чуда!

Вернемся к нашей непосредственной теме. Глобализация — процесс нелинейный и крайне противоречивый. Например, с одной стороны Объединенная Европа, одна Лютая Валюта, единые "приятные во всех отношениях" "чичиковские" государственные границы, каучуковая дубинка массовой культуры и прозрачная эстетика туалетной бумаги, этого бело-робкого капитуляционного флажка цивилизации перед смертью, а с другой стороны — жестоковыйный Китай и размягченная индустриальной медитацией Индия! Но и Востоку не избежать Глобализации, ибо не прокормить и не одеть, а главное, "не развеселить" ему такую прорву народа, основываясь только на старой несетевой экономике и "электрификации всей страны". Вот всего лишь одно свидетельство из дневника священника Александра Шмемана: " Старый "неподвижный" Восток умирает — просто от количества людей. Без "технологий" Запада ему не выжить".

Неуютно становится тогда, когда мы, обедняя себя, видим человеческую цивилизацию только с западной стороны. Поэтому, не обсуждая экономические выгоды и утраты мировой интеграции, можно выразиться предельно просто, и даже простовато, так: "Да, глобализация в сфере культуры действительно происходит. У нас есть, например, дзен-буддийствующий писатель В.Пелевин. Существует немалое число фантастов оккультно-гностического направления или приверженцев шаманизма северных народов, как, к слову сказать, видим это в цикле рассказов Василия Кунцова о неком шамане — старом Найдаке. А сколько сегодня молодых русских писателей "подсели" на художественно-духовный опыт китайской религиозной парадигмы. Можно назвать хотя бы несколько имен: Алексей Шведов, Алексей Бессонов, Андрей Дашков, Александр Силаев. Кажется, мы катимся вниз на гребне восточного неоязыческого цунами! Но это только именно кажется, мнится, грезится в одиноком сне художественного индивидуализма! Подлинная картина как раз иная!