Газета День Литературы # 136 (2007 12)

Но какой резон не подпускать к участию в конкурсе поэтов-современников, которые могут предложить свои уже опубликованные мизерными тиражами стихи, и сегодняшних композиторов, чьи сочинения уже исполнялись? А касаемо новых, с пылу с жару написанных на заданную тему произведений скажу одно: быстро только "Мурки" родятся.

Словом, создаётся впечатление, что сделано всё возможное, дабы конкурс вновь провалился, и… зазвучал "рояль в кустах".

В соседнем Петербурге пошли другим путём. Широко известна музыка композитора Глиэра "Гимн великому городу" – давным-давно полюбившаяся всей стране. Там провели конкурс, который выиграл поэт Олег Чупров. Он написал стихи к этой музыке, петербургские депутаты Законодательного собрания проголосовали, и теперь у Петербурга есть официальный гимн.

А Новгород… Наш город уже накопил богатый опыт некомпетентности властей в вопросах культуры. Рядом с жемчужиной России – древнейшим новгородским кремлём, на Екатерининской горке красуется "медная задница" жеребца, на котором охлюпкой скачет странный солдат в гимнастёрке распояской, и с мечом в руке – так называемый памятник воину-освободителю, на мой взгляд – карикатура на Медного всадника.

Но если у Медного всадника, воспетого Пушкиным, красавец конь опирается на изящный хвост, то у автора этой карикатуры – некоего скульптора Нероды – коня на дыбы поднимает фашистская свастика! Да любого недоросля, нацарапавшего мелом свастику на заборе, дядя милиционер за ухо потащит в участок, где и ему, и его бедным родителям мало не покажется. А тут сам "конь с яйцами" (простите, но так прозвали его новгородцы) явно срисован с детской лошадки-качалки И "скачет" этот конь почему-то в сторону Москвы, и с мечом-то он прёт как бы на вражьи танки. Во всяком случае, даже старики, ветераны Великой Отечественной войны, отводят взгляд от этого срама. И что теперь делать? Снести и заменить? Совестно перед памятью павших героев. Вопрос вечной памяти – весьма деликатное дело.

А памятник писателю средней руки Всеволоду Кочетову, установленный почему-то на улице великого Ломоносова? А будущий памятник великому земляку, композитору Сергею Рахманинову, думаете, станет достойным явлением большого искусства? Как недавно в газетной публикации выразился известный искусствовед Савва Ямщиков: "Своими скульптурами Москву заполонил Церетели, а всю остальную Россию – Руковишников" (цитирую по памяти).

Ах уж это провинциальное подобострастие и приседание перед столицами! Как будто Господь, наделяя человека творческим даром, предполагает, что дар Божий расцветёт лишь при условии проживания творца в столице. А ведь в нашем городе живут замечательные художники и незаурядные скульпторы. Недавно, беседуя с одним из них, я услышал: "Удивляешься, что "как бы конкурс" на лучший рахманиновский памятник провалился? Так было задумано, чтобы, не советуясь с гражданами, заказать проект титулованному москвичу. Этот Рукавишников даже в Новгород не приезжал, заслав своего агента. Да его мало впечатляющий памятник Рахманинову давно торчит в Тамбове. А то, что он "впарил" нашему городу, – скорей всего один из неудачных вариантов, завалявшихся у него в мастерской. Заметь: гимн Великого Новгорода норовят заполучить всего за 100 тысяч рублей. А на памятник Рахманинову в Новгороде не жалеют отстегнуть 25 миллионов. Брось удивляться, я в молодости артиллеристом был, и чую резкий запах отката!"

Не берусь судить так ли это, насчёт отката. Но сам слышал, как "осовременили" известную в России песню новгородского композитора Виктора Никитина "Закаты, русские закаты". Теперь её мурлычут более актуально: "Откаты, русские откаты..."

Николай Корсунов ЗАПОВЕДАЛЬНОЕ

Отрывок из романа “Лобное место”

Исход северного лета, и вечереет быстро. Сыро и свежо, бурно пахнет грибами, которых в здешних местах – хоть граблями греби. Коснувшись нахолодавшей щеки, чуть внятной горчинкой и грустью отдают падающие изредка листья.

Прогуливались по аллеям Царскосельского парка – не по главной, обставленной мраморными соглядатаями в античных одеждах и нагишом. Оглядываясь на них, графиня Брюс вопрошала неведомо у кого: "Почему если это статуя обнажённой прекрасной женщины, то она – богиня, Афродита, Венера, а если это прекрасная обнажённая живая женщина, то – бесстыдница, платная натурщица, шлюха, могущая вызвать лишь частицу эстетического наслаждения, но – массу похоти? Почему – там произведение искусства, а тут – вульгарная баба? Почему?.." Императрица отмалчивалась, хотя могла бы ответить, что этим-то человек и отличается от остальных животных – двойной моралью, двойными мерками, выдуманными им пристойностями и непристойностями.