Газета День Литературы # 137 (2008 1)

Многое может сделать даже самый малый зайчишко, если душа у него полна добра, и каким бы сильным ни казался злодей, настаёт и его черед расплачиваться за всё.

— Кто это вздумал на Луне поселиться без спросу и позволения? Или уже места на земле мало живым существам? И куда это разлетелись бессмертные коричневые плоды с магического дерева, или не знает лунный заяц, какая излишняя мощь в них заложена? — Небесный правитель лишь подумал об этом, а для зайца с собакой как гром небесный стучал по вискам. Зайка дрожит, пёс понуро хвостом виляет, не хочет друга своего подвести, набрался мужества и сказал:

— Не вини своего лунного помощника, Небесный повелитель, делал он верно своё лечебное дело, варил порошок лечебный, да разносил его детишкам, а я, как мог, помогал своему другу, но обдурила нас хитрая лиса, превратилась в чудище огнепалое, так бы и погибнуть мне, но спас зайчишка, хоть и нарушил обещание, данное вам. Добра он хотел, а вышло в итоге сплошное зло. Вот и думаем, как сил набраться, и зло победить.

— Думайте сами, никто за вас со злом, вами выпущенным на свободу, не справится. Надумаете, дайте знать, может, я какой-нибудь совет и добавлю. Не надумаете, погибнет всё живое на земле, расплывётся зло и переполнит чашу терпения, сдвинется земля со своей орбиты и улетит в небытие. Значит, так тому и быть, такого и заслужили все земные существа за свои дела, я не буду вмешиваться, лишь благословляю вас на удачу. Только плодов больше коричневых не рвать до поры до времени, чтобы большой войны на земле не учинить.

Тревожно на душе у наших друзей, что там рыжее чудовище натворит, как лесная жизнь изменится? И как усмирить её: всё в лесу ей теперь подвластно, взглянет на рощу огненным взором, и сгорит дотла роща, высунет свой огненный язык, и подметет за один раз в свою пасть сотню мелких и крупных зверьков. Даже целого медведя проглотит, и не заметит, что с таким чудовищем делать?

Им с Луны наблюдать через лунные лучики удобно, всё видно, что на земле делается, как выходит драконья лисица на свою очередную охоту из убежища злодея лютого, которого и вовсе подчинила себе, своим помощником по злодейству сделала, как беспощадно истребляет всю природу, и живую, и неживую, иссушает реки, выжигает траву, видят они, подбирается лиса к дому охотника, хочет и его спалить вместе со всем охотничьим хозяйством.

Надо спасать, решили заяц с собакой, — все лунные лучики вместе собрать на короткое время и окружить ими дом охотника, сделать его невидимым, а лисицу драконью пустить по ложному следу, заманить чем-нибудь лакомым, уводя по лунной дорожке подальше от самой земли.

Пошли совет спрашивать у Небесного владыки, тот поворчал для виду, но разрешил запутать лисицу в лунном сиянии, завлечь в небесную бездну, и послать в далекую бесконечность, где летают сотни таких же самых причудливых и свирепых чудовищ, иногда издающих из небесной тьмы рычание, уносящееся на сотни лет вперед.

Спустились по самому надёжному лучику наши друзья на земную полянку, ещё не тронутую лисьим пожаром, а корзинку с собранными ранее коричневыми плодами, которые так и не успела съесть лисица, подвесили за край лучика, чтобы и видна была хорошо, и кажется, рукой достать можно, всего лишь надо проскользнуть по лунному льду до края лучика и ухватить такую лакомую корзинку.

Зайка закричал, пес залаял, непривычно уже для напуганного леса, где даже захожий уссурийский тигр и тот ступал осторожно, дабы не спугнуть огнепалую драконью лисицу. Не было у зверей силы против неё, и ловушки звериные ставили, и хитростью обуздать хотели, но какая уж тут хитрость, когда окинет пастью своей лисица любое поле, и остаётся выжженное мертвое пространство.

Если честно, то и сама старая лисица-драконища уже пореже стала открывать свою чудовищную пасть, сама побаивалась её, жить в мёртвом и пустом, выжженном пространстве она сама не хотела, скучно и тошно было посреди собственного злодейства, делала себе живые оазисы среди выжженной пустыни, куда заселяла угодливых и смиренных зверушек, готовых выполнить любую её волю.

Устраивала себе искусственную жизнь, своё угодливое лисье царство. Даже и укрывище её старого приятеля, лютого злодея-людоеда, исчезло незаметно, как-то проснулась голодная лисица, повернула огненную пасть к своему злодейскому людоедскому другу, и проглотила его на веки вечные, а уж детишки, похищенные им у родителей, кто увернулся и убежал, а кто и вдогонку в пасть лисе влетел на свою беду.

На этот раз, когда спустились с Луны заяц с собакой, лисица злобная решила полакомиться домом охотника со всем содержимым. Хоть и побаивалась она людей, стараясь владычествовать лишь над лесным миром, но хотелось давно уже собаке отомстить, помешавшей лисе съесть лунного зайку со всеми бессмертными плодами.