Газета День Литературы # 144 (2008 8)

Как поэт на фоне товарищей из "Московского времени" Александр Сопровский, пожалуй, почти не выделяется. Многие ритмические и интонационные ходы его лирики чуть позже подхватит и виртуозно разовьёт Сергей Гандлевский – и они станут неотъемлемой частью поэтики Гандлевского (неотразимо воздействуя на представителей младших литературных поколений, таких как Борис Рыжий). Сопровский не был "мастером формы": менее изысканный и точный, чем Гандлевский, менее музыкальный, чем Кенжеев, неизмеримо более традиционный, нежели Цветков, он если чем и обращает на себя внимание, то – сущностными, содержательными чертами своей поэзии: яростным накалом гражданского чувства и какой-то экзистенциальной потрясённостью.

Ты слышал ли песню разграбленных хат –

Отчизны колхозные были –

Про то, как он выехал на Салехард

И малого как хоронили.

Как мёрзлая тундра сомкнулась над ним,

Костры на поминках горели –

И стлался над тундрой отечества дым

По всей ледяной параллели.

..............................................................

Господь, отведи от греха благодать

Под сень виноградного сада.

Сподобь ненавидеть, вели не прощать,

Наставь нас ответить как надо.

("Отара в тумане скользит по холму...", 1980).

Если заглянуть в знаменитую статью Сергея Гандлевского "Разрешение от скорби", представляющую собой редкий пример творческого манифеста этого автора (не склонного к теоретическим декларациям), можно не без удивления обнаружить, что поэзия Сопровского едва ли не исчерпывающе укладывается в образ отвергаемого Гандлевским "высокого штиля". Складывается впечатление, что едкая характеристика "трубадура высокого штиля" специально написана "под Сопровского" (подобно тому как характеристика противоположного типа – "иронического поэта" – специально создана под другого близкого знакомого – "под Д.А. Пригова").

"Разные поэты по-разному реагируют на осквернение тайны своего поколения.

Реакция может быть волевой. Да, мы обмануты, всё ложь, речь разворована, но мы будем расти, встанем на цыпочки и вдохнём чистого воздуха подлинной культуры, отряхнём здешний прах со своих ног и станем свободны, наконец. Авторы, одержимые этим пафосом, пишут стихи, в которых сама лексика, синтаксический строй, интонация – всё плод гордого и заветного желания обрести свободу, найти в себе силы жить, несмотря на позорную тайну, ущерб, незаконнорожденность. Нотки судейско-презрительные наряду с одической плавностью слога естественны в этой поэтике. Торжественность, подчёркнутое и оттого чуть комическое и трогательное чувство собственного достоинства. Намеренной лжи здесь нет, но волевое, ценою напряжения всех сил стремление выпрямиться, встать с четверенек в полный рост неизбежно сковывает пластику движения, лишает поэтическую жестикуляцию естественности".

Евгений Нефёдов ВАШИМИ УСТАМИ

СРАВНИЛ...

"Сколько выпили, чем закусили –

Я не помню. Я был потрясён:

Оказалось, что Имя России –

Сталин, Ленин, Высоцкий – и всё…"

Кирилл ЮСИН

Ох, и дурят нас конкурсы эти!

Захожу с бодуна в Интернет:

Сталин, Ленин блистают в анкете

Да Высоцкий... А Юсина – нет!

Понимаю, желающих много,

Но предвзятости видится крен:

Упомянуты Пушкин и Гоголь,

А фамилия Юсина – хрен!..

Там цари с полководцами в паре,

Рать священников при бороде.

А ещё – Королёв и Гагарин.

Я не спорю. Но Юсин-то – где?

Я спросил у жены своей Нюси:

Мол, скажи без утайки, жена,

Чем же лучше, блин, Ельцин – чем Юсин?!

И ответила мудро она:

Чем он лучше тебя? Вот так номер!

Да хотя бы уж тем, дорогой,

Что он пил себе, пил – да и помер...

Ну, а ты сколько жрёшь – и живой!