Газета День Литературы # 153 (2009 5)

– Вспомните Древний Рим… Демократия может быть и в рабовладельческом обществе. Это категория общения… В России от неё человек станет не намного свободнее… Скорее это похоже на карнавал… Что для вас олицетворение Руси?

– Пожалуй, одним словом не скажешь… Но последнее время, скорее, застой.

– Опять слова… Россию надо чувствовать и правильно понимать. Свобода, о которой вы говорите… это всё на поверхности. Она ведь освобождает и порок… А внутренняя свобода идёт от идеи божественной справедливости и всемогущего духа, который раскрепощает человека, она не каждому даётся, но в душе она у русского праведного человека. Это объяснить невозможно. Посмотрите росписи Владимирского Собора в Киеве Виктора Васнецова "Крещение Руси", "Богоматерь с младенцем" или "Нищие певцы богомольцы", а все его сказочные и былинные образы. Разве по-своему они не богатыри?

– Но это всё образы.

– Вы не чувствуете народной духовности… а это громадная сила… при всей кажущейся терпеливости и даже подавленности.

– Но во всём этом какое-то убаюкивающее молчание.

– А сила именно в молчании. Вспомните отшельников, которые потом стали символами православия. Просто мы привыкаем к тому, что тот, кто много говорит, всё знает и понимает. Но чтобы понять здесь истину, надо опять обратиться к религии. Понятие Бога связано с высшей справедливостью.

– Вот-вот, высшая справедливость, и поэтому лучше молчать?

– Почему же молчать? Сейчас слушают поэтов, но если они сильны духовно, тогда они своеобразные пророки… На Руси издавна с интересом внимали праведникам, народным увещевателям – юродивым… Но это люди высокообразованные или выстрадавшие свои знания и чувства, а не балаболки с космополитической начинкой… Никто меня не переубедит, что сила в молчании. Это как природа… красота… тишина… величие.

– А как вы объясните увещевания Распутина? О нём ходят всякие срамные слухи. Такое влияние на царскую семью.

– Не верю я этому, – не сразу с медленной паузой возразил отец Серафим. – Не верю, чтобы православный… даже крестьянин… мог так себя вести… А то, что искренне хотел помочь исцелить царевича… Верю.

– Но не может же быть так. Если даже часть слухов окажется правдой…

– Всё это болтуны… Или враги… Кому-то это было очень нужно?..

Валентин Александрович не стал возражать. И отцу Серафиму не хотелось более продолжать.

– Будем надеяться на лучшее, – тихо сказала Кока.

– Сомнения, разочарования… это тоже основа… нового…

Находящиеся в гостиной дети внимательно слушали батюшку, особенно Наденька. Может, многого не понимала до конца, но глубина слов касалась детского сердца…

Наденька всегда с трепетом и интересом посещала со взрослыми Торговый Дом, которым руководил дядя Валентин. Магазин имел много служащих, нанятых ещё дедушкой: людей, как говорила Кока, честных и надёжных. Оплачивался их труд хорошо, платили больше, чем у других купцов, и потому местом этим дорожили. Многим служащим давались ссуды на постройку дома, а особо прилежным даже дарились. Время болезни оплачивалось полностью. И отношение к ним было внимательное и заботливое.

Но в работе дедушка был требователен, его уважали и побаивались, так как не терпел обмана и лени, находчивость же в делах и добропорядочность была предметом восхищения и возмещалась незамедлительно. Наде было приятно слышать, как многие в городе отзывались о дедушке как незаурядной и современной купеческой личности. Говорили, что детям не передалась твёрдость характера деда. Хотя народное мнение со стороны трудно оспаривать, но дядя Валентин пользовался авторитетом среди купеческих кругов за свои прогрессивные взгляды, помощь малоимущим, отчисления монастырям, благотворительную деятельность. В городе он даже возглавлял общество трезвости.

У дяди Валентина было три дочери, Наташа, Катя и Маша, которая была Надиной сверстницей. Первая же его дочь умерла подростком, и в память о ней он оплачивал ученье в гимназии 10 девочек из бедных семей. После смерти отца Валентин Александрович оплачивал также обучение 10 мальчиков в Реальном городском училище. На его деньги в городе была построена и успешно работала общедоступная библиотека.

Молчание нарушила Кока:

– Не будем омрачать праздника. Бог праведный всё видит. Не допустит греха… Хочется сегодня говорить о Божественном.

– Божественное было в огне, дереве, воде, потом только оно вошло в живую плоть… Это был святой дух… Материя и дух всегда должны быть в равновесии… Вот в чём Божественная справедливость… Сейчас материя все больше и больше поглощает дух… и это падение… Мы уже не смотрим на Бога, охраняющего святость ангелов… Мы все устремились в мирское бытие… А материя без духа жестоко нас накажет, – продолжил отец Серафим.

– Так материя ближе к дьяволу? – робко спросил Пётр Александрович.

– Да… он в материи силён… Только дух не подвластен ему…

– Но материя создаёт движение… А отсутствие движения – застой? – произнёс Валентин Александрович.