Газета День Литературы 164 (2010 4)

– Бабка, у тебя есть заначка? – Подмигнув мне, окрикнул от порога старуху.

– Поди давай, глот, тама люди тебя ждут... Не слушай ты его, Владимир. Ему бы только кишки нажгать, черт киластый.

– Ага, вот и поговори со змеёй кусачей, – беззлобно бормотнул Сережок, шмурыгая носом. – Старика на мороз гонит, кислая мутовка, а у ней и душа не болит.

В завалах крестьянского обихода он как-то скоро сыскал паяльную лампу, встряхнул – внутри плеснулось.

– Лабуда, Вовка, всё хорошо…

Увязая в снегу, Сережок заковылял в наш заулок, ловко раскочегарил нагреватель; алая струя пламени из форсунки истончилась до голубой вязальной спицы, можно в броне отверстия прожигать. Я с каким-то умиротворением смотрел, как с хрипловатым шумом вырывается огонь, оплавляя вокруг снег, на неуклюжие искривленные пальцы старика, похожие на еловое коренье. От неторопливости старика, от его ясной улыбки на душе стало спокойно и я окончательно уверился, что всё сладится наилучшим образом, и наш кочевой табор достигнет городского постоя без особых хлопот и приключений. Сережок стянул шапку, вытер вспотевшее лицо. Чёрный волос свалялся войлоком, на макушке проглянул большой белёсый желвак, похожий на рог. Но и эта шишка, полученная на лесоповале, нисколько не портила моего друга и только дополняла его живописный портрет.

– Весёлая эта штука, Вовка. Можно на ней щи варить и рыбу пекчи. Сейчас машину прогреем, сама побежит…

Я снял аккамулятор, в добром настроении занёс в избу на подзарядку. Долго ли пропадал, оставив Сергуню без присмотра, – но и в эти минуты успел насолить мне весёлый суседушко, ударил под сердце. Вышел я на крыльцо, испив чашку чаю, и своим глазам не поверил; братцы мои, машина в дыму, чёрные клубы валят из-под капота, будто резиновые скаты жгут. Это мне поначалу так показалось. Я и помутился умом, будто обухом по затылку. Мой помощник бегает кругами, то взглянет в моторный отсек, то отпрянет, и давай хлопать руками – ой-ой! – как заполошная курица крыльями, только что снесшая яйцо. Но та хоть от радости кокает, хозяйке весть даёт.

Я скатился с обледенелого крыльца, чуть рёбра не испроломил, ещё поверить не могу, скидываясь умом-то на морозный пар. Серёга вкалывает, вот и плывут волны из его натруженной груди. Правда, дыхание слишком тёмное, на сажу отдаёт… И тут язычок огня весело выпорхнул из мотора и занырнул, хлебнув свежего воздуха. Боже мой, сейчас взорвёмся.

– Серёжа, горим! Что ты наделал?! – На ходу скинул тужурку, набросил на пламя, стал притяпывать. – Серёжа, Серёжа, – плачущим голосишком бранил я соседа, – ну что ты, лиходей, с нами натворил. Лезешь, куда не просят…

Дым окротел и скоро сник, я сдернул пальтюху с мотора. Сережок виновато шмурыгал набрякшим от мороза носом, елозил пальцами по ноздрям, вытирал о штаны и тупил глаза. Пнул паяльную лампу, лежащую в снегу, вымещая на ней зло.

– Вовка, ты, того… не ругайся. Как-то нехорошо получилось. Я паяльную лампу сунул внутря, чтобы обогреть машину… а оно и полыхнуло. Знатьё бы, что так… Хорошо успел выдернуть.

Чтобы не видеть моего огорчённого лица, склонил голову под капот, что-то долго высматривал там, наверное оттягивал минуту приговора. А что он, "рязанский плотняк", смыслил в механике? Болт, гайка, шуруп, а главные подручные помощники – клин, мох, гвоздь на сто пятьдесят и остро заточенный топор.

– Ремень сгорел, – обжигая пальцы, выдернул оплётку от привода.

– Всё, приехали, – подвёл я итог. И почувствовал себя вдруг свободным от обязательств, человеком без всяких ответственных поручений и властей над собою, коему всё трын-трава. Человек предполагает, а Бог располагает. А, пусть всё горит синим пламенем… И на сердце вдруг стало так легко, словно решился зимогорить, коротать до весны в деревнюшке с малыми детьми, нисколько не волнуясь о будущем. Мати Богородица сама решит наилучшим образом, как устроить нам жизнь; только слушай её подсказки и не промахнись.

– Эх, Серёжа, Серёжа, старый дурак… и что ты наделал с нами, – огорченно, потухающим голосом бормотал я, уже прижали- вая мужика. Да и с чего вину-то валить на него, если сам не досмотрел, положился на несведущего человека, уселся на него со своими хлопотами. – Ну кто же паяльную лампу в мотор суёт? Надо под картер... Тут бензин, масло, мог бы и сам-то сгореть…