Газета День Литературы # 167 (2010 7)

Прекрасное изображение трёх зайцев из пещеры 407 – самое известное из всех мотивов этого типа в Дуньхуане. Зайцы окружены двумя рядами лотосовых лепестков. Замечу, что это единственное изображение, на котором зайцы бегут против часовой стрелки. Ясно различимы их глаза, все четыре лапы каждого зайца, белые ленты, повязанные на их шеи и развевающиеся на бегу.

Из Дуньхуана и впрямь начинался великий караванный Шёлковый путь, шедший через пустыни и оазисы Туркестана, через перевалы Памира в Иран, в Среднюю Азию и далее на запад. Может быть, как раз от китайских буддистов пришёл мотив бегущего по кругу зайца в Иран и Золотую Орду? Обнаруженных там, в мусульманских странах, бегущих по кругу зайцев специалисты относят к 13-14 векам, более ранних вариантов не найдено.

Может быть, предполагаю я, примером для появления мистического круга из трёх зайцев стал гораздо более древний лунный заяц Юэ Ту?

Как пишут Вэй Чжан и Петер Расмуссен, кроме самых древних буддийских пещер из Дуньхуана с изображенными зайцами примерно шестого века в Китае, на Тибете, обнаружены ещё четыре зайца с общими ушами, бегущие по кругу, их нашли среди руин древнего королевства Гуге, пребывавшего в расцвете с середины Х века до своего падения в 1630 году. На потолке Белой башни в Гуге расположено 314 раскрашенных панелей, и на одной из них можно увидеть два круга, в каждый из которых вписан мотив четырёх зайцев, бегущих друг за другом по часовой стрелке. Как выяснили авторы, есть и другие буддийские изображения трёх или четырёх зайцев. Они зафиксированы исследователями на территории Индии, в Ладакхе, на территории современного индийского штата Джамму и Кашмир. В Алчи, на берегу Инда расположен храмовый комплекс, построенный в конце XII – начале XIII века, в период, когда Алчи входил в культурное пространство Западного Тибета. Внутри этого храмового комплекса, в Сумтсеке, или Трёхъярусном храме находится статуя Майтрейи. Его одежда (дхоти) украшена более чем 60 эпизодами, изображающими сцены из жизни Будды Шакьямуни. В промежутках между этими сценами встречаются изображения длинно- ухих животных, бегущих друг за другом по часовой стрелке. Указывают Вэй Чжан и Петер Расмуссен и на крепость Басго Гомпа, расположенную на территории Индии в 30 километрах от Алчи. В двух храмах Басго, построенных в середине XVI века, тоже обнаружены статуи Майтрейи и красочные изображения мотива с четырьмя зайцами на потолке. Зайцы тоже бегут по часовой стрелке.

Вот мы и пришли к основной тайне трёх зайцев, расплодившихся на рельефах английских девонширских храмов. Можно потянуть ниточку Шёлкового пути, завязав узелок в храмах старой Англии, затем, идя по ниточке времени и пространства, очутиться в древнем Иране и там запечатлеть медные блюда тринадцатого века с мотивом бегущих зайцев, а потом не спеша с караваном верблюдов, останавливаясь в поселениях Золотой Орды, добраться и до знаменитых Дуньхуанских пещер, исследованных некогда и англичанином А.Стейном в 1907 году, и русским академиком А.Ольденбургом в 1914-15 годах. В известной "Серендии" Стейна в его обширной коллекции найдём и описание росписи мотива бегущих зайцев.

Можно кинуть наш путеводный узелок и в море у берегов Англии. Далее вослед за английскими мореплавателями, также через мусульманские страны, Египет, Сирию с их бегущими зайцами, добраться сначала до берегов Индии, а затем уже и до древнего Китая, и там лицезреть те или иные предметы с изображением бегущих по кругу зайцев. Сегодня можно просто долететь до Сианя, а оттуда доехать до провинции Ганьсу и буддийского пещерного монастыря 1000 будд.

Все заячьи дороги ведут в древний Китай. И мне жаль, что сами китайские исследователи тоже пишут о заимствованиях с Запада. Для них, правда, Запад не то, что для нас, китайский запад – это Памир, Индия, Тибет и страны Средней Азии. Желающие могут прочитать прекрасный роман У Чень Эня "Путешествие на Запад". Я даже соглашусь с влиянием согдийских мастеров на китайских художников. Обрамление, узоры, конечно же, брались из знакомых мест, из окружающего быта. А для пограничного форпоста Поднебесной, для того же Дуньхуана быт столичного Чаньаня или других китайских центров был почти недоступен. Быт согдийских торговцев и ремесленников, быт "северных варваров" был куда ближе. Но в главном, в заячьей мистерии бегущего времени, буддийские монахи, как первопроходцы китайского влияния на окружающий мир, брали близкие им образы. А все они помнили, что в одном из своих проявлений Будда родился в образе зайца и образ его был унесён на Луну.