Газета День Литературы # 170 (2010 10)

– Господа, я пригласил вас для того, чтобы вы мне подробно рассказали о стихии, которая обрушилась на нашу Москву. Надо ли объяснять, насколько разрушительными могут быть последствия таких массовых волнений. Жертвы, поджоги – и это всё происходит в тылу, в самом сердце России. Обстановка на фронтах не позволяет мне думать, что речь идёт о случайности или безумном порыве масс. Я хочу знать всё, и в мельчайших подробностях, и не из донесений моего министра, а от вас как от непосредственных свидетелей. Николай Антонович! Генерал Джунковский предупредил меня, что рапорт дадите вы. Прошу, но только не вставайте!

Генерал Миткевич-Жолток достал из портфеля нужные ему для доклада императору записи, составленные им ещё в поезде.

– Ваше величество! Я подготовил подробный рапорт. Не знаю, насколько вас интересуют детали реконструкции этих событий, но я попытаюсь восстановить для вас их последовательность.

– Прошу вас!

– Первая толпа с национальными флагами появилась 27 мая сего года около 10 часов утра. Люди шли по Крымскому мосту с вашими портретами и с пением гимна. Толпа эта, численностью около 2000 человек, прошла через Калужскую площадь и Серпуховскую заставу к фабрике Рябова. Там к ней присоединились рабочие этой фабрики; после чего все пошли к Даниловской мануфактуре. Здесь манифестанты простояли около трёх часов. Когда же рабочие Даниловской мануфактуры прекратили работы и вышли им навстречу, то вся масса – около восьми тысяч человек – направилась в Кожевники.

– Подумать только, стояли три часа и ждали своих товарищей!

– Точно так! Хочу обратить ваше внимание, что по пути к этой массе людей присоединялись рабочие попутных фабрик, ремесленных заведений, а также праздно гулявшая по улице публика. Пьяные тоже наблюдались, но никаких бесчинств толпа себе не позволяла. Всё было пристойно, по крайней мере, до тех пор, пока эта масса людей не подошла к фабрике Цинделя...

– Ситценабивной мануфактуре Эмиля Цинделя, государь! – встрял Джунковский.

– Владимир Фёдорович, пусть Николай Антонович сам рапортует. У меня ещё будет возможность задать вопросы и вам, – Николай достал сигарету из золотого портсигара, раскурил её и положил пепельницу подле себя на диване.

Полицмейстер недовольной украдкой бросил взгляд на Джунковского, отложил бумаги на журнальный столик поверх газет, а портфель поставил на пол.

– Администрация фабрики Цинделя, несмотря на совет пристава отворить ворота, этого не сделала. Из толпы были выбраны авторитетные люди, и их впустили на фабрику. Они тут же заявили, что желают проверить, нет ли на фабрике германских подданных. Их пропустили и даже предоставили возможность пройти по фабричным корпусам. Между тем оставшаяся на улице толпа, которую явно разогревали провокаторы, продолжала волноваться. Она требовала открыть ворота.

Несмотря на мои уговоры и на противодействие наряда полиции, многие из толпы стали перелезать через ворота во двор. Вот там-то они и были встречены управляющим фабрикой Карлсеном. Он проявил себя довольно агрессивно, пошёл против них и даже начал наносить им удары. Перелезшие через ворота сумели открыть их, и вся толпа ворвалась в фабричный двор. Карлсен испугался и бросился бежать в контору. Там его догнали и принялись бить. Другие громили контору. Пристав подполковник Эклон выбежал на улицу, чтобы взять городовых на помощь, но его самого пришлось выручать. Толпа окружила его и стала наседать, якобы он поранил ножом одного из них. После довольно-таки эмоционального моего объяснения с демонстрантами, в конце концов, удалось успокоить наиболее рьяных. Я от греха подальше усадил подполковника Эклона в автомобиль, и пока наряд полиции сдерживал натиск, мы сумели выехать за ограду. Тем временем, толпа вынесла избитого Карлсена на улицу, но наряд полиции смог отбить Карлсена и втащить его в садик соседнего владения Бахрушина. Я же, вывезши раненого подполковника на Кожевническую улицу, возвратился назад. Поставив в садике возле избитого Карлсена охрану, я отправился в толпу. Одновременно со мной на место происшествия прибыл генерал Адрианов.

– С его приездом бесчинства прекратились?

– На какое-то время да. Поначалу масса слушала увещевания градоначальника и слушалась. Видя её успокоение, Александр Александрович сам успокоился и решил уехать. Тем временем, со стороны Кожевнической улицы появилась новая многочисленная толпа. Она бросилась в садик владения Бахрушина, схватила Карлсена и потащила его к Москве-реке. Когда мне об этом сообщили, я с прибывшими приставами, пешим и конным нарядом сразу же направился к реке. В это время в плававшего уже Карлсена бросались камнями. Старший городовой Думчев, вскочив в воду, хотел было вытащить Карлсена, но тот стал отбиваться от него и поплыл на середину реки. Там его подобрали двое городовых. Лодка, которую им удалось найти, была ветхой и без вёсел.

– Где вы в это время находились?