Газета День Литературы # 171 (2010 11)

– Никак. Но вчитайся в слова подсудимого. Он говорил об "отце-генерале" как о человеке, имя которого явно уже произносилось в зале суда, либо он знал его настолько хорошо, что даже не считал необходимым пояснять, о ком конкретно идет речь. А дело вот в чём. В той самой бумаге, которую я тебе только что зачитывал – ну вот эта, ростовская, из архива, в ней говорится далее: "В ходе поиска в ГАРО выявлена копия приказа Главнокомандующего вооруженными силами на Юге России Генерал-лейтенанта А.И. Деникина от 22 января 1919 года № 141, в приложении к которому указывается фамилия Генерал-майора Миткевича-Жолтка без указания инициалов". Вот оно – это приложение. Смотри, в списке генералов резерва чинов при штабе Деникина под номером 3 числится наш с тобой "Миткевичъ-Жолтокъ". Сразу звоню историку Белого Движения Сергею Владимировичу Волкову, и он подтверждает, что твой прадед действительно играл довольно-таки важную роль как в штабе Деникина, так и после смены его Врангелем на посту главнокомандующего. Более того, Волков уточнил, что работал Николай Антонович "по профилю", в частности, он был заместителем начальника штаба государственной стражи России. Это что-то типа МВД плюс ФСБ, ФСО – всё в одном флаконе. В 1920-м генерал Миткевич-Жолток вместе со всеми уходит из Севастополя – то ли в Югославию, то ли в Турцию. Далее его следы теряются. Я недавно был в Белграде. Посольские свозили меня на так называемое Новое кладбище, где захоронен цвет русской армии в изгнании. Нашего прадеда там нет, хотя и перелопатил все архивы и напряг городские власти Белграда. Нет никаких упоминаний. Возможно, в Югославии он не задержался, уехал в Европу, Германию, например. Или действительно попал в Турцию, а уж потом – в Европу. Сложно сказать, буду искать.

– Молодец, сын. Я знаю, ты их найдёшь. Из-под земли найдёшь.

– Ну а где мне их ещё искать?

– И я там скоро буду. В земле. Ты где меня похоронишь? Сделай так, чтоб без соплей. По-офицерски. По-русски.

– Я всё для тебя сделаю.

Отец меня уже не слышал. Он лежал с полуоткрытыми глазами, отключившись от меня и моих историй. Он сам готовился стать историей. Историей верности своей стране и профессиональному долгу.

Уходил не только мой отец. Уходил мой друг и единомышленник, и я всё более ощущал надвигавшуюся на меня тоску.

Батя, не умирай! Ну чем помочь тебе? Почему ты должен так страдать, так мучиться и изводиться от неусыпной, неутомимой и всё возрастающей боли? Помогаю ли я тебе своими рассказами об истории нашего офицерского рода или утомляю тебя в тот момент, когда надо собраться с мыслями и собственными воспоминаниями? Ну, скажи! Я всё пойму и поступлю так, как ты скажешь. Только не умирай!

ПРУССИЯ

Судьба – вещь забавная и шутница отменная. Когда в мае 2002 года, за два месяца до назначения меня в Калининградскую область, я впервые прилетел в этот российский анклав на Балтике, то почувствовал себя как-то странно – будто бы бывал я здесь не раз. Всё вокруг казалось мне до боли знакомым и давно уже мною обжитым. Сосны на Куршской косе, тяжёлый дюнный песок на отмели холодного моря, высокие юбочки облаков, изящно соединённых воздушным танцем Лебединого озера, – всё это моё, родное. Только чиновный народ какой-то ненастоящий, пришлый и особо эту землю не берегущий. А вот я чувствовал себя в Калининградской области в полной душевной гармонии. Мне здесь всё нравилось – даже тысячи пауков, облепивших окна и входную дверь коттеджа на Куршской косе, где нас расселили на время командировки. Дело в том, что зацвёл залив от необычно тёплой погоды, и всякие мелкие жучки-паучки на радостях приступили к тотальному размножению и колонизации прибрежных санаториев и пансионатов – несмотря на протесты моей жены и прочих туристов.

Говорят же, что существует такое понятие как Зов крови. Эта генетическая память пробивается сквозь поколения и века. Даже черепашки, рождённые в яйцах в песчаных дюнах, знают, что первым делом надо забежать в набегающую волнами водичку. Там их среда обитания. Там их родной дом. Вот и я в Восточной Пруссии оказался вдруг дома. И вскоре я узнал почему.

В начале XIII века на исторических землях балтов и балтийских славян впервые появились немецкие крестоносцы. Католическую веру и папскую власть они насаждали в привычной для себя манере – огнём и мечом. Особую жестокость в отношении языческих племён проявил Орден меченосцев. За тридцать лет своего самостоятельного существования и последующего слияния с тевтонами и ливонцами этот Орден "прославился" физическим истреблением древнего балтийского племени пруссов – хозяев этой земли, давших ей своё имя.

Нашествия меченосцев, а затем и тевтонов на прусские земли сопровождались массовыми казнями язычников и сожжением их городов и деревень. Выжженная земля заселялась немецкими крестьянами-колонистами, а чудом выжившему или, точнее, оставленному в живых прусскому населению запрещалось вступать в брак и заводить потомство.