Газета День Литературы # 176 (2011 4)

Ни демократов, ни фашистов,

А только лишь одних нудистов,

Был очень сильно огорчён.

на поэтический сборник

Ирины Колесниковой

"Песня мартовской кошки"

Я понял всё:

вы – мартовская кошка,

А я для вас – непойманная дичь.

Услышу чьё-то "мяу"

за окошком –

Не разбираясь,

брошу вниз кирпич.

поэту Сергею Наровчатову

Поэтом был, вино лакая.

Стал трезв –

ни строчки для веков.

Да, Муза русская такая –

Не любит трезвых мужиков.

поэту Ярославу Смелякову

Погожим днём и при луне

Искал он истину в вине.

Но не нашёл –

и в вечность канул,

Склонясь

над выпитым стаканом.

поэту Семёну Кирсанову,

появившемуся в ЦДЛ

с юной пассией

Седой сатир! Огнём обвит,

Ты будешь ей, целуя ногу,

Читать теорию любви.

Поэты с практикой помогут.

прозаику

Константину Федину

Почему наш Федин беден?

Потому что русский Федин.

Кабы был висячий шнобель,

Ему дал бы денег Нобель.

прозаику Альберту Беляеву,

зав. сектором литературы

Отдела культуры ЦК КПСС

Я к предтече: "Марк Аврелий,

Наш Беляев – не еврей ли?"

"Это новая порода, –

Древний вымолвил софист. –

Вид без племени, без рода,

Тип духовного урода –

Интернационалист".

кинорежиссеру

Никите Михалкову,

сыгравшему в кинофильме

"Сибирский цирюльник"

роль царя

Он в фильме – царь.

Красив, усат.

Скажу без лести:

Весьма похож…

когда б не взгляд

Прожжённой бестии.

критику Владимиру Бушину

Безжалостен, но не бездушен,

Яд пропитал его язык.

Кто будет Бушиным укушен,

Тому – хана, писец, кердык.

поэту Андрею Дементьеву,

бывшему сотруднику отдела пропаганды ЦК ВЛКСМ,

уехавшему в годы перестройки в Израиль

Он громче всех хвалил Советы,

Он комсомольский был вожак.

Да, есть продажные поэты,

Но чтобы так, но чтобы так!..

прозаику Олегу Попцову,

председателю Гостелерадио

в годы перестройки

"Когда находишься близко

к власти, появляется ощущение, что ты становишься её голосом, телом… Возникает эффект

наложения…"

Из телевыступления О.Попцова

Тебе известны к власти тропы,

Но зря себя ты возомнил.

Ты был не телом власти – ж….,

Которой Ельцин Русь давил.

поэту Владимиру Савельеву,

опубликовавшему в "Комсомольской правде"

список писателей, поддержавших ГКЧП

Фаддей Булгарин, либерал,

Чей след растоптан,

Поэтов штучно продавал,

Савельев – оптом.

российской интеллигенции,

продавшейся Западу

Как омерзителен

весь ваш плебейский хлев

С порнухой, сексом,

баксами и лестью.

Так саранча

российский жрёт посев –

Без родины, без памяти,

без чести.

кандидатам в лауреаты

Что там за очередь

в Союзе нашем?

За премией –

надеждой простаков.

А кто же лидер

в том ряду калашном?

Костров, Куняев,

Лёва Котюков.

поэту Льву Котюкову

"Вертит задницей, как бес,

Головой – как глобусом.

Всем без мыла в … влез

С эпиграммой Лопусов". Лев Котюков

"Он по когтям

узнал меня в минуту,

Я по ушам узнал его как раз". А.Пушкин

Дано лишь избранным

искусство эпиграмм,

Бессмертна магия

аттического слова.

Меня, как Пушкина,

узнают по когтям,

По пошлости узнают Котюкова.

автоэпитафия

Здесь, под пятою пыльных плит,

Забытый Лопусов лежит.

Он раньше водку пил живую,

Теперь пьёт воду дождевую.

Людмила ШАМЕНКОВА В ДОМЕ ТВОЁМ

БУДОЧКА

Любовь моя – будочка на ж/д полотне.

Только там мне тепло и тихо.

Проплывают огни – рыбами в полынье

Или с грохотом – лихо.

А у меня пахнет хлебом, и пёс

Греет лапами мокрый нос.

Ватник сушится и сапоги

Размером больше моей ноги.

Я возьму свой флажок и выйду на пост

Указать скоростному дорогу на мост.

Он промчится, блондинистый мой завиток

Растрепав по щеке, как листок.

Ветер схлынет, и тут же другой

Чуть не вырвет из рук мой флажок завитой

И протянет вдоль стёкол мелькание лиц

Разносящих чаи проводниц.

Провожая вагонов стучащих орду,

Я в ответ на немыслимый лязг проору,

Что прекраснее музыки нету, чем стук

Убегавших вагонов – на юг.

Так живём: магистральная скорость и я…

Отгремит металлический шум бытия,

Я сверну свой флажок – и обратно в ковчег,

Где не встретит меня ни один человек.

ИЗ БИОГРАФИИ ХУДОЖНИКА ФИЛОНОВА

Упал со стула рыжий бражник.

Об стол шарахнул злой кулак.

С порога брякнул бравый стражник:

"Чего орёте, так растак!.."

Кого-то уносили вон.

Гремел вовсю посудный звон.